– Пожалуйста, умоляю…
Хмурый толкает дверь, а потом меня…
Она не заходят за мной, слышу щелчок замка.
Меня заперли в подвале!
Зажмуриваюсь от ужаса.
Несколько минут стою в полном оцепенении.
Надо осмотреться. Надо найти способ выбраться!
Тут довольно светло, тепло. Странный запах. Пытаюсь понять чем пахнет.
Легкий запах, какого-то дезинфицирующего средства. Не дешевой хлорки а чего-то достаточно сложного и дорогого.
Понимаю что это…
Бассейн!
И тут же слышу плеск воды.
Толкаю другую дверь, и оказываюсь в огромном помещении, очень светлом. Это полуподвал, много света, по обеим сторонам длинные узкие окна, в которые льется солнечный свет. Несколько плетеных шезлонгов, кадки с пальмами.
Это и правда бассейн, и сейчас в нем кто-то плавает.
Мужчина рассекает воду мощными бросками...
3. Глава 3
Почему я не подумала об ЭТОМ? Словно специально исключила для себя мысли о подобном, воспоминания о встрече в доме отца.
Как же я его ненавижу в эту минуту! Я правда могла любить это чудовище?
Дамир Тураев подплывает к краю бассейна, туда, где я стою. Приподнимается на руках, вылезает, причем это не стоит ему видимых усилий. От него исходит энергетика силы и властности, настолько мощная, что невольно пячусь назад.
В его глазах появляется усмешка. Кажется, он наслаждается моим страхом. Продолжает двигаться прямо на меня! Смотрит оценивающе, пристально. Вдруг мне приходит в голову, что мое платье все еще мокрое. Опускаю глаза – так и есть, соски, ставшие острыми вершинками, просвечивают.
– Ты совсем с головой не дружишь? Зачем я здесь? Не успокоился еще, тебе мало, что отец в больнице? – выкрикиваю яростно.
Не получаю ответа. Продолжает молчать и смотреть, и это безумно меня нервирует. Обхватываю себя руками, посылаю Тураеву взгляд полный яростного негодования.
Он отвечает холодным и спокойным, все так же оценивающим осмотром.
Не могу выдерживать этот перехлест глаз.
Опускаю голову… Нет, так еще хуже, приходится смотреть на его волосатую загорелую грудь. Дорожка поросли сужается… И тут, чуть пониже левого соска, через ребра к животу вьется ужасный шрам. Уродливый и пугающий.
Вздрагиваю, по телу проносится волна боли. Словно отголосок того что чувствовал Дамир когда это сделали с его совершенным телом.
Как это произошло?
Я видела семь лет назад Дамира без одежды. Мы подглядывали с Лилькой, он купался в бассейне. Где-то на вечеринке у общих знакомых. Его жена нас заметила и очень грубо отчитала. Сказала, что мы извращенки. Я умирала от стыда, Лилька потом долго подшучивала надо мной, над той реакцией.
Может, так и было? Это извращение, когда девчонка, совсем юная и невинная испытывает подобные эмоции. Мое тело пылало, живот налился тяжестью.
С тех пор как Дамира посадили, а потом вскоре погибла мама, я больше ничего подобного не испытывала к мужчине. Словно осталась запрограммированной на Тураева.
Но сейчас во мне кипит ярость и ненависть, отвращение. Он стал настоящим уродом! Не в физическом плане – в моральном. Кто дал ему право вести себя так с людьми? Пусть даже мой отец причинил ему боль!
Меня продолжает гипнотизировать уродливый шрам, не получается перевести взгляд на что-то другое.
– Нравится? – хрипло спрашивает Тураев. – Твоего папеньки работа.
– Что? Что ты несешь вообще? Ты больной?
Никогда ни с кем не разговаривала так грубо. Но сейчас мне хочется покрыть этого мужчину самыми матерными, грубыми словами. Как он смеет наговаривать на отца?
