– Ваше сиятельство, мадам Клод просит их принять, – послышался за дверью голос служанки.
Не приводя себя долго в порядок, Анна накинула на себя только шелковое японское кимоно и, слегка причесав волосы, решила, что для подруги юности, от которой нет секретов, этого достаточно. Она позвонила в колокольчик.
– Проводи ее ко мне, – велела графиня вошедшей прислуге.
Анна Николаевна широко улыбнулась, увидев подругу.
– Как давно ты, Леночка, у меня не появлялась, – тоном обиженного ребенка произнесла она. – Так я скоро и забуду, как ты выглядишь.
Женщины расцеловали друг друга в щеки.
– У тебя новые духи, Анечка? – сказала Елена, уловив запах, исходивший от волос подруги.
– Да. Один знакомый с утра принес в подарок флакончик французских духов.
– Не этот ли грузинский князь?
– Он самый, милочка! А что, разве не пикантный аромат?!
– Ты бы, Анечка, остерегалась его. Ходят слухи, что он отчаянный сердцеед. Еще будут что-нибудь болтать в свете, если ты будешь принимать князя, когда мужа нет дома.
– Мне уже давно все равно, что обо мне скажут все эти великосветские старухи. Им и самим хочется, да никто уже не клюет на их корсеты и гнилые зубы, – красивое лицо графини на секунду исказилось в злой гримасе.
– А если Анатолию Сергеевичу это не понравится?
– Ему, Леночка, раньше надо было думать, когда в сорок лет засылал сватов к восемнадцатилетней девчонке.
– Ты такое скажешь, Аня, будто тебя кто неволил, сама ведь дала согласие.
– А разве я жалуюсь на жизнь? – как кошка, фыркнула Анна. – Мне все очень даже нравится, а кому не нравится, пусть тот и катится к черту.
Анна закурила длинную дамскую папиросу. Ей начинали надоедать нравоучения подруги.
– Так значит, у тебя все-таки было что-то с этим князем?
– Да, мы с ним пару раз целовались, – сделала графиня невинное лицо и, пристально посмотрев на Елену, подумала: «Что это она из себя монахиню строит?» – А, знаешь, Леночка, откуда взялся такой необычный аромат у моих волос? Просто я с утра делала minette, ты, наверное, понимаешь кому, и Гоги случайно заляпал мне кудри, – обворожительно улыбнулась она оторопевшей Елене. – А ты никогда не пребывала пососать хотя бы у господина Клода? – спросила Анна, смеясь над выражением лица подруги.
– Нет. Я, наверное, Аня, никогда в жизни не смогу взять это в рот. Это же противно! И что обо мне скажет муж?
– Вечно ты, Леночка. Кто о тебе может что-то сказать, если ты даже запаха мужского семени не узнаешь! А противно это или нет, можешь рассуждать, только когда попробуешь.
Они натянуто замолчали. Елена вспомнила, зачем собственно пришла, но после таких откровенных признаний подруги, она не могла просить за своего любовника.
– Уехал ли Владимир Карлович во Владивосток? – поинтересовалась Анна, чтобы поддержать разговор.
– Да. Сегодня утром проводила.
– Можешь считать, Леночка, что ты уже капитанша первого ранга. Анатоль мне говорил, что представление на твоего мужа недавно поступило на высочайшее имя.
– Слушай, Анечка, не могла бы ты помочь моему дальнему родственнику? – наконец, решилась мадам Клод. – Он единственный сын у тетушки, но рвется на войну. Нельзя ли устроить так, чтобы он остался в Петербурге?
– Как фамилия твоего кузена и где он служит?
– Мичман Каневской с броненосца «Ослябя».
– Что-то я раньше не слышала, что бы кто-нибудь из твоих родственников служил на этом броненосце, – графиня на несколько секунд задумалась, внимательно рассматривая слегка покрасневшее лицо подруги. – Ладно, Леночка, я соглашусь помочь тебе, но только с одним условием: скажи правду, кто он тебе? А если это секрет от меня, то пусть плывет воевать с японцами.
