Юные сердца. Так сложились звёзды - страница 3

– Леди Делия, – слегка волнуясь, обратилась она к графине Фиджеральд, – ваша дочь очень привязалась к Рафаэлю. Они ни секунды не могут друг без друга.

Делия недовольно посмотрела на девушку и холодно произнесла:

– Вскоре это пройдёт, они слишком разные.

– Но ведь они брат и сестра, как они могут быть разными? – удивилась Джина.

– Не твоё дело, – коротко оборвала девушку Делия.

«Они разные, – подумала она про себя, – совершенно разные. Адэлла рождена не от Льюиса, она не унаследует его жестокость и самоуверенность. Её отец – добрый и справедливый Альфонс, она станет его копией». Делия подошла к распахнутому окну. Лицо обласкал свежий вечерний воздух. Сквозь лёгкий серебристый туман на неё взирала полная луна, заливая комнату холодным светом. Горничная потушила свечи и бесшумно вышла за дверь, оставив графиню наедине с собой.

– Милый мой Альфонс, – прошептала женщина в ночную тишину, – если бы ты знал, как я люблю тебя, то не оставил бы меня одну с этим чудовищем.

При упоминании графа, её голос стал жёстче:

– Я никогда не чувствовала себя такой одинокой, как сейчас. О, если бы ты только знал! – её слова становились все громче, но она уже не боялась, что кто-то услышит.

– Леди Делия, – прервала её Джина, личико которой вопросительно выглянуло из-за двери, – вы не хотите пожелать спокойной ночи малышам?

– Да, конечно, – ответила графиня, стараясь собраться с мыслями.

В комнату вошла горничная. В одной руке она держала спящую Адэллу, а другую крепко сжал Рафаэль, с трудом стоя на маленьких ножках.

– Вот кого я вам принесла! – с улыбкой сказала Джина. – А ну-ка, дети, покажите, как вы по мамочке соскучились.

Делия взяла дочь на руки и крепко прижала к груди.

– Деточка моя, – почти беззвучно прошептала она, – я так тебя люблю.

Она нежно поцеловала её в пухленькую щёчку и вернула горничной. Затем холодно прильнула к щеке приёмного сынишки. Вскоре Джина с детьми удалилась из покоев. Графиня снова осталась одна. Она готова была кричать во все горло от презрения к графу Фиджеральду. Больше не было сил скрывать эту ненависть. Все это давило на шею мёртвым узлом так сильно, что иногда казалось, что нечем дышать. Делию терзало желание наконец разрубить его, освободить душу от этих дьявольских пут.

Женщина отчётливо осознавала, что больше не может жить в этих стенах, но также понимала и то, что Льюис не отпустит её просто так. Выход только один – скрыться от него в Божьем доме. Только туда теперь может лежать её путь. Подальше от Фиджеральд Парка, его хозяина, соблазна супружеской измены, который, словно раскалённое железо, жёг её сердце. Подальше от Альфонса – её единственного любимого.

Делия зажгла тускло замерцавшую в ночной мгле свечу и торопливо начеркала на пергаменте несколько строк. Затем она раскрыла сундук из красного дерева, обитый золотыми лентами, и, взяв оттуда мужской плащ, почти бесшумно скользнула за дверь своих покоев. В галерее никого не было, лишь луна проливала свой свет в распахнутое настежь окно. Делия с тоской взглянула на неё и тяжело вздохнула.

Перед глазами вновь предстало прекрасное лицо Альфонса: бездонные карие глаза, тонкие черты лица, обрамлённые белокурыми прядями волос.

Делия твёрдо решила, что уйдёт в монастырь. Нужно лишь в последний раз увидеть дочь. Адэлла останется в замке. Здесь ей будет лучше, хоть и тяжело без матери.

– Доченька, – тихо проговорила она, в последний раз склонившись над спящей девочкой, – прощай.