Юрий Московский. Забытый князь - страница 7

Однако согласие оказалось крайне недолговечным. Поводом для этого послужили новгородские дела. Из заметки в одной из служебных миней за авторством некоего дьякона Святой Софии Скореня, мы знаем, что новгородцы изгнали из города наместников великого князя и объявили о своём нежелании видеть его своим правителем. Конечно, речь не могла идти о полной независимости. Новгород слишком сильно зависел от подвоза продовольствия из более южных русских регионов. Поэтому вопрос заключался лишь в том, какому князю будет предложено занять новгородский стол.

Никого должно быть не удивило, что новгородцы обратились к следующему по старшинству сыну Александра Невского – Даниилу. Запись об этом также есть в упомянутой минее. «И послаша новгородци по князя Данилья на Мъсквоу, зовуще его на столь в Новъгородъ на свою отциноу. И присла князь переже себе сына своего въ свое мѣсто именемъ Ивана».

То что московский князь принял предложение, но сам в Новгород не отправился, также было вполне в рамках традиции. Великие князья могли прибывать в Новгород для участия в каких-либо важных мероприятиях, военных походах, но большую часть времени ограничивались наличием в городе своих наместников. Зачастую в качестве княжеского представителя выступал его ближайший родственник. И здесь как раз может возникнуть вопрос, почему в Новгород отправился не старший сын Даниила Юрий, который в то время по меркам эпохи считался уже достаточно взрослым, а его брат Иван, будущий Калита.

У нас нет возможности точно определить причину этого. Она вполне может относиться к разряду случайностей. Нельзя исключить болезнь, например. Вряд ли можно делать какие-то далеко идущие выводы о неприязни между отцом и его первенцем.

Можно обратить внимание на вполне логичное предположение историка Кучкина. Дело в том, что все князья понимали, что перераспределение княжеских столов вряд ли можно считать прочным без утверждения в Орде. Соответственно, в случае конфликта каждая из его сторон старалась отправить к хану своих представителей, которые могли бы использовать в качестве убеждений, как аргументы в пользу своей правоты, так и гораздо более весомые материальные ценности. Нередко в такое путешествие отправлялись сами князья. В описываемом конфликте в Орду поехал Иван Дмитриевич, стараясь таким образом утвердить свои права на Переяславль.

Однако, отсутствие князя непосредственно на Руси также было не лучшим вариантом, в идеале следовало отправлять к хану тех людей, которым правитель мог абсолютно доверять, чаще всего ближайших родственников. Поэтому вполне вероятно, что Юрий, разумеется, не один, а в сопровождении опытных в ордынских делах бояр мог быть послан отцом именно с таким поручением. Роль Юрия в таком случае была несомненно более важной, чем у Ивана Даниловича, который в Новгороде играл роль всё-таки, в основном, церемониальной фигуры, обозначая власть своего отца. А вот Юрию приходилось действовать во многом самостоятельно.

Вполне вероятно, что уже в это своё первое путешествие в Орду Юрий начал обзаводиться полезными знакомствами и связями, которые впоследствии будет активно использовать в борьбе за власть.

Так или иначе, союз Москвы, Новгорода и Твери оказался достаточно результативным. До наших времён дошла договорная грамота между новгородцами и тверским князем, в которой говорится о необходимости совместных действий против общих противников. Михаил Тверской при этом признаёт в этой коалиции старшим московского князя. В грамоте можно обнаружить ещё один любопытный момент. «Аже будеть тягота мнѣ от Андрья, или от татарина, или от иного кого, вамъ потянути со мною, а не отступити вы ся мене ни в которое же время».