Юродивая. Дитя леса - страница 4

Наталья искренне старалась создать уют в этом холодном космосе, где даже время, казалось, замерло. Она смахивала пелену пыли со старинных фотографий, придавая им новую жизнь, а воспоминания о тепле минувших дней согревали её в эти длительные часы тишины и одиночества.

За все зимние месяцы Наталью почти не видели. Если бы не тусклый свет, пробивавшийся сквозь еловые ветви и отражающийся на снегу, можно было бы решить, что ее вовсе не существует в этой уединенной деревне. Вечерами, когда тишина окутывала мир снежной пеленой, окна ее домика лились теплым светом, словно звезды, заблудившиеся в земной мгле. Пространство вокруг казалось безмолвным и забытым, лишь иногда нарушаемым легким шуршанием снега под ногами тех, кто проходил мимо. На фоне серых зимних будней ее присутствие оставалось как бы скрытым. Наталья оставалась в своей зимней крепости, окруженная шёпотом снежных сугробов и суетой метелей, надежно пряча свою душу от глаз мира.

В то же время односельчане в скуке долгих зимних вечеров, придумывали новые небылицы о юродивой. Легенды росли, как снежный сугроб, собирая вокруг себя шепоты и слухи. Некоторые утверждали, что она видит будущее, предсказывая затяжные зимы и ранние весны. Другие шептались, что, если задать ей вопрос на рассвете, то в ответ можно получить мудрость, недоступную простым людям. Каждый в деревне по-своему осмыслял ее странности.

Однако в зимнюю стужу, когда снег уверенно укрывал занятия и заботы, все просто ждали, когда юродивая вновь появится, чтобы испугать или, наоборот, развлечь их.

Порой она появлялась на краю поля, где белые снежные просторы пересекались с серыми небесами. В такие моменты сельчане замолкали, запечатлев её образ в памяти – не как человека, а как символ неведомого зла или высшего света, в зависимости от нужды душ их.

Дети бросали в её сторону снежки, а старики шептали, что так накликают беду.

Что бы ни выдумывали люди о шестнадцатилетней Наталье, даже их самая безумная фантазию не способна была создать то, что на самом деле происходило. Новая весть, вскоре разнесшаяся по деревне, поразила каждого ее жителя. С приходом весны, когда необходимость в теплой одежде исчезла, женщины деревни с любопытством и удивлением обратили внимание на округленный, заметно выпирающий живот юродивой. Это неожиданное зрелище вызывало среди них новую волну перешептываний, любопытства и, едва сдерживаемое, восхищение.

Наталья, окруженная аурой вымышленных странностей, являлась живым символом весеннего обновления и пробуждения от зимней спячки. Ее живот, округленный и величественный, словно вмещал в себе всю силу жизни, готовой разгореться с новой силой.

И в этом моменте, полном тишины и ожидания, единства природы и человечества, они увидели не просто физическое изменение, но истинный символ возрождения.

Глаза деревенских жителей, полные недоумения, искали объяснения в её таинственном состоянии. Каждый шептал свои догадки, от вполне правдоподобных – до невероятных.

Соседка Мария, всегда слишком любопытная, первой бросила камень в озеро сплетен:

– Она, наверное, встречалась с кем-то из чужих, – уверяла она.

Некоторые, как ни странно, напротив, находили причины для сострадания. Старая бабушка Анна, зная о несправедливости мира, шептала:

– Может, она просто любила, а любовь не всегда бывает счастлива.

Молодые парни подсмеивались друг над другом, подозревая в связи с юродивой. Они собирались в тени старого дерева, где делились слухами и сплетнями, приправляя их шутками и поддразниванием, но в сердцах их все еще жила неопределённая тяга к юродивой. Несмотря на смех, в некоторых глазах проскальзывала искорка уважения. Ведь среди них не было никого, кто осмеливался бы бросить вызов обществу так, как она.