Откуда и зачем пришли они? Кто привёл их? Молчит Время, не раскрывает свои тайны.
Перекрестился землероб да и подался бегом к опушке леса. А там, оглянувшись, увидел, как над загадочным урочищем колыхнулись полупрозрачные, с загнутыми краями крыши чудных домов. А над крышами, карауля добычу, парил коршун-стервятник.
Жуть! И «то ли филин захихикал, то ли леший заикал…» Никому не рассказывал землероб о своей страшной находке.
Да только просочилась, расползлась как-то по селению эта весть про найденные кости. А потом – из уст в уста – дальше… И стали называть Остальцы – Костополь».
Незнакомец заметил, что я закончил чтение, и сказал:
– Это легенда. Всё происходило недалеко, я был в этом урочище.
– А мне-то какое дело? – осторожно спросил я.
– Не знаю, – ответил он. – Просто я сделал всё, что от меня требовалось. Я даже денег за это не прошу.
Он ненавязчиво напомнил о деньгах, и я протянул ему две купюры по двадцать гривен:
– Вот, возьмите, всякий труд должен вознаграждаться.
– Спасибо, – поблагодарил он. – Нам уже полгода ничего не платят.
И крепко зажал в кулаке деньги, словно их кто-то мог отнять.
– И всё-таки, какое отношение к этой легенде имею я?
Он замер, словно что-то лихорадочно обдумывая, потом махнул рукой и сказал:
– И мне тоже на всё наплевать! Интересно вам это или нет – мне наплевать! И отнесётесь ли к этому серьёзно – ваши американские трудности. Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое. Вы все мне надоели!
Он повернулся и пошёл по улице.
«Да, пожалуйста!» – подумал я. Мне хотелось спросить, не мучают ли его ночные кошмары.
– Эй! – окликнул его я, но спросил о другом: – А как проехать в «индом»?
Он приостановился и вытянул свою худую руку, показывая направление.
– Самая короткая дорога – за Александрией заправка, там влево на Ремель и Козлин, потом на Котов и на Тучин. За Тучином справа усадьба будет. Карта есть?
– Есть.
– Тогда не заблудитесь, а то и спросите кого. Я-то велосипедом напрямки езжу, километров двадцать с гаком будет. Да боюсь, вы там заблукаете.
«За кого он меня принял? И откуда узнал, что я ищу психушку? – подумал я. – А может, если строго подойти к этому вопросу, то все люди – психи. Только не у всех это так заметно, как у него. Может быть, он принимает меня за своего? Видимо, у него есть для этого основания».
И словно в подтверждение моих мыслей он крикнул:
– Это я его нашёл! Я! Сначала мы думали, что он – мёртвый. А он отогрелся и ожил!
Какой чёрт меня дёрнул приехать в эту проклятую дыру? Наверное, тот, который соблазняет человека обещанием дать власть над всем миром.
А может, я вру сам себе? Может, мне нужен не покой и избавление от страшных снов, а власть над всем миром?
Я его разыскал. Я нашёл его, и нашёл потому, что мне это было очень нужно.
Когда человеку что-то по-настоящему нужно, он обязательно этого добьётся. Человек добьётся всего, чего хочет очень сильно. Здесь важно только одно: чтобы желание было искренним, всеобъемлющим, всепоглощающим, настоящим.
Я всегда добивался поставленной цели.
Беда нашего века не в том, что высокая производительность труда и эксплуатация человека человеком порождают относительный достаток у многих людей и основанное на этом иждивенчество. Беда нашего века в том, что достаток зачастую убивает само желание, процесс его зарождения, вынашивания, достижения. Что легко достается, с тем легко расстаются… И начинают изнывать от скуки.
