Они часто виделись – в Архангельском, где были соседями, на отдыхе в Крыму, в Царском. Взрослели, узнавали все больше один о другом, поверяли секреты. Их все сильней и сильней тянуло друг к другу.
Окончена гимназия, где-то надо продолжить образование. Вспомнился совет парижского приятеля Васи Солдатенкова, в прошлом морского офицера: поступить в Оксфордский университет.
– Опять уедешь! – всплеснула руками матушка.
Отцу затея тоже не пришлась по душе.
– А чем, позволь спросить, плох для тебя наш университет? Брат учился. На худой конец, московский?
В решение вопроса включилась упорно наставлявшая его в последнее время на путь добродетели императрица. Вызвала в Ливадию. Сидела, когда он вошел к ней на террасу, за вышиванием, подняла глаза:
– Садитесь, Феликс. Удивлена, признаться. Оставить одну больную мать…
– Почему одну, ваше величество? Батенька с ней. И она намного лучше себя чувствует, занимается делами, стала выезжать…
Слушала она его без внимания. Сказала, что многие молодые люди уезжают на время учиться в Европу и отвыкают потом от родины, покидают ее.
– Это не ваша участь, Феликс. Долг ваш остаться в России, служить государю.
– За этим я и еду! – вскричал он (собеседница картинно заткнула уши). – За знаниями для отечества!
Она отодвинула вышивание.
– Жаль, что я вас не убедила, – произнесла холодно. – Будете в Лондоне, повидайтесь с сестрой. Я заготовлю для вас письмо. Надеемся увидеть вас зимой в Царском. Счастливой дороги, – протянула для поцелую руку.
«Виват!» – помчался он вниз по лестнице.
Родители сдались: согласны, езжай, на один только месяц. Отслужили в домашней часовне молебен, дабы охранил его Господь в долгом пути, матушка с трудом сдерживала слезы, набежавшие родственники по очереди заключали в объятья, целовали, напутствовали – смех, да и только! – точно отправляли в опасное путешествие на Северный полюс или в Гималаи. Отбыли, наконец, вместе с Иваном ночным курьерским с симферопольского вокзала и спустя двое суток прибыли без приключений, если не считать потери паспорта на франко-германской границе, в Париж. Отдохнули до конца недели в обществе спортсмена и весельчака Васи Солдатенкова, прокатившего их вдоль Сены на новеньком гоночном автомобиле, который он назвал «Лина» в честь покоренной в свое время красавицы Лины Кавальери, заглянули вечерком в «Фоли-Бержер», где пела и танцевала Лина, лечились с перепоя «сельтерской» с выжатым лимоном в купе экспресса Париж – Кале. Пересадка на пароход в порту Остенде – погода кошмарная: дождь с порывистым ветром, море штормит. Отлежались в каюте на полках. Дувр, поезд, Юстонский вокзал английской столицы. Прибыли!
– Если можно, только откровенно, милый князь, разговор останется между нами… – принцесса Виктория Гессен-Дармштадтская пересела к нему поближе на кушетке. – Что вам известно об этом странном субъекте, которого приблизила к себе сестра? О Рас-пу-тин, – неуверенно произнесла. – Я правильно называю его имя?
Он кивнул.
– Какой-то страшный бродяга из Сибири, вхож во дворец, пользуется покровительством вашей монархини…
Это был первый его визит по прибытии в Лондон: следовало запастись рекомендательными письмами для поступления вольнослушателем в один из колледжей Оксфордского университета, влиятельная принцесса могла в этом посодействовать – опасения насчет ее характера, высказанные венценосной сестрой, оказались напрасными: некрасивая, с грубым крестьянским лицом, Виктория Гессен-Дармштадтская оказалась на поверку на редкость доброжелательной, открытой. Расспрашивала о жизни в российской столице, увлечениях горожан, поведала, что занимается геологией, участвовала в исследовательских экспедициях на остров Мальта и в германских Северных Альпах, написала по итогам поездок несколько научных работ, увлекается философией.
