- У мальчика талант, просто… еще не прошло достаточно времени, чтобы он раскрылся.
- И закрылся. Так кто невеста?
Герда встала и молча поклонилась.
- Ага… ничего такая… крепенькая… Бжизек, старая собака! – этот вопль заставил госпожу Игнеру подпрыгнуть. – Сколько лет тебя не видел! Твоя кровь?
- Моя.
- А вторая?
- Тоже моя, - папенька дернул себя за бороду.
- От же ж… - восхитился патриарх, причем, как показалось, вполне искренне. И с креслица своего сполз, едва, правда, не рухнул, в мантии запутавшись, однако удержался, только матюкнулся от души и с немалой фантазией. – Еще вчера по штольням лазил. Сколько я тебя за уши драл?
- Много…
- Ага… а у него уже девки… и две… и обе красавицы… скажи своей, чтоб кого другого поискала, а не этого никчемушника…
- Дедушка…
- А ты замолчи, ишь, волю взяли. Чего вы мне там подсыпали? Признавайтесь.
Советник слегка смутился, а госпожа Игнера пробормотала:
- Вам давно следовало отдохнуть…
- Тьфу ты… завтра чтоб и ноги твоей тут не было. И чтоб возвращаться не смела, пока я не дозволю, а то этак и отравят, я и не замечу. И любовника своего прихвати.
Гномы зашумели.
Как-то разом и вдруг, а я, наконец, сумела разлепить зубы. Твою ж… и языком провела, проверяя, все ли после этакого деликатесу на месте остались. Надо будет рецептик истребовать, подобная прелесть в работе пригодится. Вот ринется на меня, скажем, вырлупень бродячий, а я ему в пасть гномским яством, и пока он, бедолажный, будет зубы расклеивать, я…
- Боюсь, - голос Советника заполнил всю трапезную, надо полагать, без магии дело не обошлось. – Ваши решения давно вызывали недовольство Совета клана, а нынешнее поведение…
- Засранец, - патриарх покачал головой. – Как был, так и остался. Я ж говорил, не меняются люди со временем. И не люди тоже, а мне они про гуманизм и эволюцию. Драли тебя мало…
Стало как-то тихо.
И Эль положил руку на пояс, а мне этот жест его категорически не понравился.
- …заставляет предположить, что возраст возымел свое. Ваши суждения далеки от реальности…
Патриарх вновь покачал головой и пальцами щелкнул. И стало еще тише. Слышно было лишь как урчит чей-то желудок. А говорят, что гномы и камни переварить способны.
- Устал я от них, - пожаловался патриарх, присаживаясь рядом. Папенька подвинулся, место высвобождая. – Плетут интриги, плетут… слава, честь… я-то думал, поживут, образумятся, а они… бестолочи…
Гномы молчали.
Патриарх наполнил кубок мутной жидкостью, поднял, принюхался.
- Ишь ты, на грибочках настоеная… вам-то оно лучше водицы, а то ж с непривычки оно как-то крепковато будет…
Я кивнула.
Икнула.
- И крысок поставили, - патриарх вогнул вилку в тушку неизвестного – хотя уже вполне известного – существа. – Не пожалели. Не кривись, у нас крысы хорошие, откормленные… для наземников, оно, конечно, экзотик полнейший, но что поделаешь, свиньи в шахтах не больно-то выживают.
Госпожа Игнера стояла, открывая рот и закрывая.
Открывая и…
Советник благоразумно молчал, сам ли, силой ли заклятья – а фонило от дедушки магией так, что у меня зубы заныли – и старался стать незаметным.
- Чего встали? – патриарх тушку разломил. – Или стражу кликнуть…
- Дедушка! – взвизгнула Игнера. – Вы… вы… не можете… вот так взять и разрушить жизнь…
- Чью?
- Мою!
- Так а разве я ее рушу? – патриарх прищурился. – Скажи, я велел тебе мужу изменять? Или вот с ним связываться?
- А… а как же… Эричек?
