Ювелир. Тень Серафима - страница 47

Глава службы ювелиров частенько бывал в одном из закрытых клубов для развлечений элиты и не тратил там время даром. Касания кончиков пальцев были нежными и приятными, более разнообразными, чем у иных профессионалов, а нервное совершенство кистей и запястий обещало нечто заманчиво большее. Преданно заглядывая правителю в глаза, безмолвно спрашивая позволения, Кристофер прикоснулся губами к узким ступням, трепетно и страстно. Так фанатики целуют святыню. Вся его поза выражала покорность и желание повиноваться.

Наверное, вместо него у своих ног лорд Эдвард предпочел бы увидеть сейчас Октавиана Второго Севира. Новый лорд Аманиты успел крепко досадить за непродолжительное время своего правления. Лорд Эдвард сильно раздражен: должно быть, тяжелые мысли его вновь и вновь возвращаются к причине и ненавистному объекту этого раздражения.

Октавиан был лишь немногим старше самого Кристофера: в день церемонии, если она состоится, правителю Аманиты сравняется тридцать лет. Возраст, которому прощается все. Возраст, в котором все возможно: еще достаточно молод, чтобы позволить себе быть решительным, категоричным и непреклонным, и уже достаточно опытен, чтобы не совершить совсем уж глупых ошибок.

Несомненно, Октавиану повезло: он пришел на все готовое. Однако предприимчивый юноша не просто довольствовался дарами судьбы, но и по мере возможности активно приумножал их. Октавиан оказался талантливым магом, одаренным не только способностями, но и любознательностью, терпением и готовностью работать, в том числе и особенно – над собой. Мастерство его уже успело раскрыться: он овладел не только традиционными, но и многими секретными продвинутыми техниками, принятыми в доме Севиров, и даже занимался какими-то новаторскими исследованиями природы минералов.

Что ж, не исключено, что Октавиан окажется достойным или даже опасным противником, – но все же этого недостаточно, чтобы противостоять силе и опыту самого правителя Ледума. Кристофер ни секунду не сомневался: рано или поздно нахальный мальчишка будет поставлен на место и окажется у лорда Эдварда в руках. И совсем этому не обрадуется.

Возможно, действительно настала пора прервать затянувшуюся двусмысленную ситуацию с разными столицами. Зная характер лорда Эдварда, Кристофер не удивился его радикальному решению: настал лучший момент указать Аманите, что ее время прошло.

Неповторимое ощущение покоя затопило и тело, и сознание. Славно, очень славно. Вдыхание эфирных масел, чувственных наркотических благовоний погружало в глубокое расслабление, а присутствующие в составе афродизиаки пьянили и туманили взор, рождая желания и фантазии, все более и более смелые. Лорд Ледума, кажется, также наконец сумел отвлечься от своих привязчивых дум и утонуть в том, что происходило здесь и сейчас.

И когда Кристофер вновь поднял на него подернутые поволокой глаза, глядя снизу вверх с выражением, которое ни с чем нельзя было спутать, лорд Эдвард без лишних слов кивнул ему.

И все равно не вязалось.

Что-то было не так, найденных кусков мозаики явно не хватало, чтобы сложиться в более-менее понятную картинку. Если украденный шерл заменили на копию, почему же ее не нашли сразу после убийства? Кристофер ничего не сказал о ней, а эта информация могла бы помочь в поисках. Или глава службы ювелиров попросту решил, что это не его ума дело?

Еще вопрос: почему погибший сын лорда схватил чужой подлинный перстень, не удовлетворившись подделкой? Судя по тому, что знал Себастьян, Эдгар едва ли мог отличить настоящий камень от искусственного. Неужели его погубила – а лорда спасла – случайная ошибка? Если же Эдгар и в самом деле заподозрил подвох, почему не сообщил отцу?