– Скажите, Эдуард Георгиевич, чем закончилась ваша потасовка с убитым ювелиром? – задала вопрос Алла, понимая, что доводы Бондаренко справедливы.
– В смысле – чем?
– Ну, что Фельдман сказал в свое оправдание?
– Да он и не думал оправдываться! – процедил Эдуард. – Сказал, что-то типа «Ничего личного, только бизнес!» – нелепость полная!
– Но он же как-то объяснил ситуацию?
– Да ничего он не объяснял! Сказал, что сам вышел на Гопала Триведи, а это, дескать, никому не возбраняется… Ерунда, конечно, и он отлично это понимал! Я не мог доказать, что камни предназначались мне, ведь с Гопалом мы всегда договариваемся на словах. В сущности, деньги-то я не потерял, только репутацию и, возможно, трех клиентов! Фельдман смотрел мне прямо в глаза и врал, а про себя, наверное, ухохатывался, как ловко он меня вокруг пальца обвел! Только вот Триведи не стал бы иметь дело с таким, как Фельдман – слишком мелкая рыбешка в ювелирном море, так что, эти бриллианты для него – просто подарок небес!
– Ну да, – мрачно усмехнулась Алла, – особенно с учетом того, чем окончилась афера!
– Так вы позволите моему доверителю ехать домой? – спросила Марина. – У вас недостаточно причин его задер…
– Он совершенно свободен, – не дослушав, ответила Алла. – Но попрошу вас, Эдуард Георгиевич, из города пока не уезжать – вы можете еще понадобиться.
– Да куда же он денется? – повела плечами адвокатесса. – У него здесь бизнес и вся жизнь!
Когда Эдуард ушел, Марина не стала его сопровождать. Вместо этого она предложила:
– Может, выпьем кофейку, Аллусик? И заодно перетрем кое-что, идет? Здесь неподалеку открылся неплохой армянский ресторанчик, и там подают потрясающую долму!
У Аллы не было причин отказываться.
Заведение действительно находилось в пяти минутах ходьбы от здания, где работала Алла – и как она его раньше не заметила? Возможно, дело в том, что прежде в этом помещении располагалась кальянная, которая не могла ее заинтересовать, зато теперь на дверях красовалась вывеска, на которой жизнерадостный мужичок в национальном армянском костюме играл на дудуке[2]. Под картинкой значилось название – «У Гурама».
Зал оказался небольшим, но уютным, а в глубине его даже располагалась маленькая сцена, на которой, вероятно, по вечерам играли «живую» музыку. Оказалось, что Марину здесь знают, потому что мигом подлетевший официант обратился к ней по имени, выдвинул для женщин стулья и положил на столик два красочных меню. В заведении было всего несколько человек, но и время для наплыва посетителей еще не подошло.
– Я была одной из первых их клиенток, – пояснила адвокатесса необычное дружелюбие официанта. – С тех пор частенько захаживаю, а здесь ценят постоянных посетителей. Кроме того, я привела сюда парочку знакомых, так что… Ты будешь долму?
– Никогда не пробовала, – призналась Алла. – Это же что-то типа голубцов?
– Точно, только не в капусте, а в виноградных листьях… Так, и еще бозбаш, хоровац… ты же любишь овощи, да?
– Ты не слишком ли размахнулась, подруженька? – пробормотала Алла, с тоской вспомнив о своей диете, как и о том, что Марина, в отличие от нее, ничуть не переживает из-за своего внушительного веса. – Мы с тобой после такого обеда не выйдем из этих дверей – официантам придется проталкивать нас в проем!
– Не волнуйся, не придется… вот, еще возьмем лепешки с зеленью женгялов хац и, пожалуй, на десерт – барурик и гату!
