Ювенотерапия - страница 29

– Итак, друзья, давайте начнем! – защебетал пухляк, – Мы подготовили предварительный вариант договора, предлагаю обсуждать пункты по одному, чтобы…

Я больше не могу это терпеть – Родионов уже беззастенчиво, прямо в упор смотрит на меня! Неужели ему так сложно переключиться на работу? Обязательно пялиться на меня с укором? Я ожидала, что он будет избегать моего взгляда, что будет отворачиваться. Но он же в открытую рассматривает!

Мне надоело делать вид, что ничего не замечаю, и я снова поворачиваюсь к Родионову. Он хмурится и словно чего-то ждет. Перехватив его взгляд, я понимаю: ему нужен… перевод!

Раз за разом поражаюсь своей наивности. Как можно было поверить в то, что мне не придется переводить? Тем более, после вчерашнего. Родионов, естественно, хочет поставить меня на место. Раз он меня защитил перед своими подчиненными, можно расслабиться? Как бы не так, глупая! Он просто избавился от слабого звена, от того, кто расшатывает коллектив, а теперь пришел мой черед расплачиваться.

– Но если у Вас, Дэнис, не будет возможности.., – испанец замешкался и обратился к Родионову, – Извините, что-то не так?

Даже он заметил, потрясающе.

– Прошу прощения, Хавьер, мы ждем перевод. У нас не все говорят по-испански.

Остальные начали с недоумением переглядываться. Денис солгал испанцу, и все это поняли. Только зачем, не поняли.

– О, конечно, – кивнул пухляк и с улыбкой подмигнул мне, – Я постараюсь говорить по одной фразе, сеньорита. Но если увлекусь и стану слишком быстро тараторить, прерывайте меня, не стесняйтесь.

– Благодарю, – промямлила я.

Если Родионов надеется, что я опозорюсь, то я постараюсь не доставить ему это удовольствие. Подставить себя я не позволю; медленно выдохнув, я попросила смуглолицего балабола повторить сказанное ранее, умоляя небеса о том, чтобы в его словах не было ничего такого, с чем бы я не справилась.

Вроде все понятно, и я переключилась в режим перевода с первой же фразы. Стараюсь не смотреть на людей Родионова – не горю желанием видеть их кривые лица. Переводить тому, кто сам говорит на языке – сомнительное удовольствие как для переводчика, так и для заказчика. Всегда находятся недовольные тем, как переводчик передает смысл, как подбирает слова. Далеко за примером ходить не надо: я сама, когда в фильме слышу не устраивающий меня перевод, закатываю глаза и фыркаю.

Карма. По этому счету мне тоже придется заплатить.

– А скажите-ка ему, уважаемая Татья-а-ана, что нам невыгодно закупать по их стоимости, – ни с того ни с сего включился в процесс Николай Евгеньевич, когда речь зашла об оплате, – Если не подвинутся, мы откажемся от сделки.

И взгляд сделал как у не самой добросовестной учительницы, которая вызвала троечника к доске с написанными на ней условиями задачки. Несложной для хотя бы хорошиста, но запредельно заумной для двоечника. Наблюдать за тем, как ее решает троечник – все равно что смотреть, как бесшабашный повеса подносит к виску револьвер с пулей в раскрученном барабане и нажимает на спуск. Может, выживет, а может и нет – и учительнице любопытно это проверить. Такой вот способ пощекотать себе и окружающим нервы, раз другие недоступны.

Этот Николай Евгеньевич поиграть со мной в кошки-мышки решил. Переводить таких – еще противнее. Когда человек знает, как выразить свою мысль на чужом языке, а ты выражаешь ее иначе, это его бесит. А тебя бесит его реакция. Взаимность – это прекрасно, но не тогда, когда неприязнь мешает делать дело.