Республика Алтай, территория тюрьмы, 20 сентября 2020 года
Небольшое строение, поделённое на клетки, было почти полностью набито испуганными людьми. Тесные камеры вмещали в себя и тех, кто был здесь уже давно и отрешённо смотрел в потрескавшиеся от времени стены, и тех, кого привезли совсем недавно из «Центрального». Никита, пытавшийся пойти против беспредела, сейчас лежал на коленях у Аси с пробитой головой, наспех сделанная повязка была полностью промочена кровью, и девушка каждый раз вопрошала к равнодушно проходящему мимо охраннику:
– Да будьте же вы людьми. Ему ведь помощь нужна! – кричала она с места. – Вы понимаете, что у него черепно-мозговая травма?
Но любая попытка достучаться до охранников была тщетной, и Ася лишь бессильно плакала, видя, что Никите становится всё хуже и хуже.
– Ответьте, пожалуйста. – встав со скамейки и уложив голову Никиты на свою кофту, девушка подошла близко к решётке.
– Хватит голосить. Тебе никто не ответит. – глухо сказал молодой человек, сидевший в углу.
Ася глянула на свисающую сальную чёлку темноволосого мужчины, расплывшееся бурое пятно синяка под глазом, запёкшуюся струйку крови под вспухшей губой и спросила:
– Почему?
– Потому что никто не хочет попасть в ряды вновь прибывших и мариноваться в этой вонючке в томительном ожидании своей очереди.
– Какой очереди?
– Я и так уже сказал больше чем нужно. – фыркнул мужчина и, повалившись на спину прямо на замазанный десятками подошв пол, закинул руки за голову и закрыл глаза.
– Ну, пожалуйста, скажите, что здесь происходит. – Ася подсела к нему поближе и легонько потрясла за руку.
– Сиськи покажи, скажу. – неожиданно сказал мужчина, и Ася осеклась на полуслове.
– Что? – переспросила она.
– Ты всё слышала. Здесь бесплатно никто ничего не делает, за это, кстати, тоже наказывают. – криво усмехнулся мужчина, отчего затянувшаяся трещинка разорвалась и снова потекла кровь.
– Ад какой-то. – прошептала Ася, вставая и отходя в сторону.
Повернувшись к месту, где она недавно сидела, Ася увидела, что её скамейка уже занята, а Никиту предприимчивые люди переложили на пол.
– Что вы сделали? Его же трогать нельзя.
– Да не жилец он, – махнула рукой тучная старуха, – а я уже все ноги отстояла.
– Вы совсем с ума сошли, что ли? – Ася оглядела отстранённые лица людей.
– Мир давно сошёл с ума, – посетовала вытянутая как струна женщина с худым лицом и потухшими глазами. – И почему нас всех не смело волной этой заразы?
– А вы откуда? – вдруг спросила Ася.
– Из Челябинска. Город такой есть. Нет, наверное, теперь был. – она покачала головой. – Я в эти края в командировку приехала. А там семья осталась. Связи нет, ничего нет. Я с месяц в подвале просидела, дверь было не открыть, потом, – она поджала губы, – спасатели пришли.
– Как вы выжили? Целый месяц в подвале?
– Нормально. – женщина вздохнула. – Погреб был с запасами. Я там на всю жизнь огурцов солёных наелась и компота с ягод напилась.
– Ты хоть ела что-то, – ответила баба, занявшая скамейку, – а мы с дочкой мыкались в голоде, потом моя утонула в болоте, не вытащила. Я уж там села помирать, ан нет, видно, ещё не до конца об меня Господь ноги вытер. Алёна Николаевна меня зовут.
– А ты иди в решётку подолбись, глядишь, тебя до смерти и забьют. – лениво отозвался мужчина, лежавший на полу.
