За дверью. Жизнь как работа над ошибками - страница 3

«Сергей, хочешь научу в шахматы играть?» – с этой фразы отца началось мое фанатичное увлечение, которое продолжается до сих пор. Хотя нет, не совсем с нее…

Отец достал из-под кровати доску в желто-коричневую клетку, она пахла пылью, деревом и лаком. Подцепил пальцем маленький крючок, фигуры со стуком посыпались на стол. Он стал медленно расставлять их, попутно объясняя, как они ходят. Рассказал правила и цель игры. Я кивнул и сходил пешкой. Через несколько ходов отец поставил моему королю шах и мат. «Давай еще раз!» Но я проиграл снова, потом опять. И еще несколько раз. На следующий день тоже проиграл. Разозлился до слез, что никак не могу выиграть. И вот с этого момента заболел игрой. Мне было лет четырнадцать.

Я пришел к школьному тренеру по шахматам и начал заниматься. Кроме того, что мы просто играли, а он комментировал все ходы, я изучал теорию игры. Из журналов по шахматам выписывал в тетрадь лучшие дебюты – начала партии, которые позволяли быстро распределить силы, учил их наизусть. Решал этюды – шахматные задачи, от простых до самых замысловатых. Расставлял фигуры, как нарисовано в журнале, смотрел на них и думал, какие сделать шаги, чтобы получить нужный результат. Наконец, скоро я поставил отцу мат.

Начал играть на уровне с тренером, а потом регулярно выигрывать и у него. Тренер сказал, что у меня талант, и признался: «Большему я тебя научить не смогу. С завтрашнего дня передаю тебя другому, сильному учителю. Занимайся, и ты добьешься успехов».

Успехи пришли. Я получил первый разряд по шахматам и начал выполнять задания, чтобы получить звание кандидата в мастера спорта. Устраивал показательные выступления – играл с закрытыми глазами на двух досках одновременно. То есть два игрока находились у меня за спиной, переставляли фигуры и называли вслух свои ходы. Расположение фигур на досках я держал в голове, параллельно решал две задачи, не путая их друг с другом. Вот это гимнастика для мозгов, правда?

Естественно, когда в городе начались большие соревнования, меня включили в состав команды. Большой зал, полный парней, у всех такие умные и сосредоточенные лица. Слышно, как фигуры стучат по доске, как шепчутся наблюдатели. Я разволновался и к месту сражения шел на ватных ногах. Мой соперник выглядел совсем малышом. И мат он мне поставил такой же, «детский» – так называют комбинацию, когда белые выигрывают за три хода.

Мат в три хода! Команда была рядом и видела этот позор. Я выскочил оттуда, еле сдерживая слезы, и бежал, не разбирая дороги, через кусты. Хотел провалиться сквозь землю, хотел забросить эти дурацкие шахматы куда подальше. Надоело, что после тренировок за мной ходит компания шпаны, они смеются и пытаются унизить. Раньше я думал, что умнее их, и гордо шел своей дорогой. Но какой же из меня умник, если меня может легко обыграть третьеклассник?

С такими мыслями я влетел домой и зарылся в подушки. Родители пытались узнать, что случилось, как все прошло. Но мне стыдно было рассказывать. Просил оставить меня в покое.

Когда я успокоился, то понял, что это волнение сыграло со мной злую шутку. Я перенервничал, поддался эмоциям, а для игры в шахматы нужна ясная голова. Доску я все-таки забросил обратно под диван. Но не в этот злополучный день, а чуть позже. Я же добился чего хотел – обыграл отца. Поставил галочку. Потом взял еще несколько высот в этом деле, доказал себе, что могу. И все, потерял интерес. Думал: «Ну да, дальше могу получить звание мастера спорта, гроссмейстера. И что? Что мне мне это даст в жизни? Я буду просто отлично играть в шахматы, не больше».