«Брошу работу и отправлюсь в путешествие, промотаю все деньги».
«В любом случае оторвусь по полной».
«Хотелось бы как-то помочь родителям и их отблагодарить».
«Признаюсь любимому человеку».
«Не хочу, чтобы после смерти увидели, что у меня в компе. Разобью его на фиг».
«Отправлюсь за границу».
И все такое прочее.
Обо всем этом я уже хоть раз да думал.
У меня почти нет сбережений. Мне ничего особенно не нужно и никуда не хочется. В отрыв уходить тоже. Про родителей – это хорошо, но пусть Нацуми отдувается. Признаваться любимой не собираюсь. Не думаю, что мне от этого станет легче, а если еще и ответит отказом, то совсем печально. А говорить сразу, что может ничего не отвечать, как-то слишком самонадеянно.
В компе у меня ничего такого. Пусть Нацуми после моей смерти пользуется, никаких проблем я в этом не вижу. За границу как-то не тянет. В Японии спокойнее.
Я прочитал все десять комментариев на первой странице и перелистнул на следующую.
Осталось еще два:
«Раз все равно умирать, то прихвачу с собой козла, которого больше всего ненавижу».
Вот о таком еще не думал. Есть такие типы, которых я на дух не переношу, но все-таки не настолько, чтобы желать им смерти. Мне этого вообще не понять.
А в последнем комментарии значилось:
«Я бы встретился с человеком, о котором часто вспоминаю».
Совру, если скажу, что таких нет. У меня есть двоюродный брат, который на четыре года старше и уже учится в университете, а еще бабушка с дедушкой, которые живут в деревне. Мы ездим к ним каждый новый год, но в этот раз я подхватил грипп и остался дома. Неплохо бы их проведать напоследок.
Пока я думал, с кем бы еще хотелось увидеться, перед мысленным взором появилось еще одно лицо.
– Эй! Хаясака! Заберу сейчас телефон! – пригрозил учитель, и я тут же спрятал смартфон обратно в карман.
– Простите, – извинился я, и мне неловко улыбнулась Эри.
* * *
После уроков я сел на автобус и отправился в больницу. Именно там я надеялся встретить «ту, о ком часто вспоминаю».
Не то чтобы решил прислушаться к совету в интернете, но все равно ведь думал ее проведать. С самой прошлой встречи хотелось узнать, как там поживает незнакомая девушка. Может, сегодня опять рисует? Как ее, интересно, зовут? Дорога незаметно пролетела за размышлениями.
Когда я сошел на остановке, дождь, который не переставая лил с самого утра, прекратился, в небе даже показался синий клочок. Я поставил зонт в стойку у входа в больницу и зашагал к лифту.
По коридору неспешно бродили медсестры, у приемных кабинетов сидели пациенты с родственниками. Я только краем глаза смотрел на людей вокруг, вдыхая запах антисептиков, и шел прямиком к цели. Без колебаний нажал в лифте на четвертый этаж.
Сердце в груди уже так не трепетало, как в тот день, когда я впервые заговорил с девушкой. Я сам удивлялся, до чего сегодня спокоен.
На четвертом этаже я миновал сестринский пост и вскоре оказался у зоны отдыха. Там все сверкало от солнца, только что выглянувшего из-за туч. Тут и там сидели пациенты с посетителями. Но девочки среди них не оказалось.
Я решил ее подождать и опустился в свободное кресло у окна.
Но она не появилась и через пятнадцать минут.
А ведь наверняка она все еще здесь. Я поднялся, жалея, что опять впустую потратил один из немногих отведенных мне дней. Не знаю, где ее палата, и имени не знаю, чтобы спросить у медсестер. Они, может, и поняли бы, о ком речь, если бы я сказал: «Девочка, которая все время здесь рисует», – но связываться не хотелось. Да и вряд ли сестры покажут, где палата такой хорошенькой девушки подозрительному типу вроде меня. На сегодня, наверное, хватит.
