Игорь поднялся на ноги и отряхнулся:
– Зачем?
– Ну, это было бы интересно.
– Да? Я знаю одно индейское имя. Змеиный Глаз2.
Маринка рассмеялась.
– Нет, я имела в виду не это. Если хочешь, можешь и мне придумать индейское имя. А тебя… а тебя будут звать… Медвежий Клык! Нравится? Или Медвежье Ухо?
– Можно я буду Медвежьим Ухом, а? Клык – это слишком кровожадно для меня, – он улыбнулся.
Травка поплыла над лестницей вверх, и они двинулись за ней.
– Хорошо, Медвежье Ухо, – Маринка снова рассмеялась, – а как ты назовешь меня?
Игорь задумался:
– У индейских девушек были красивые имена. Я пока не могу ничего придумать, можно, я назову тебя попозже?
Маринка хихикнула:
– Я бы, конечно, предпочла быть Дикой Пантерой, но могу и подождать, пока ты сам мне это предложишь. Почему у нас такие дурацкие имена? Как здорово быть индейцами – твое имя тебе дают не просто так, и все знают, что ты – Медвежье Ухо, а не Тухлый Кусок Мяса.
Перелет-трава вывела их на второй этаж и свернула в узкий коридор налево, по обеим сторонам которого располагались закрытые филенчатые двери.
– А если бы меня звали Тухлый Кусок Мяса? – улыбнулся Игорь. – Как жить тогда?
– Это глупый вопрос. Тебя же зовут Медвежье Ухо, правильно? Пусть Тухлый Кусок Мяса сам думает, как ему дальше жить.
– На самом деле я с самого рождения с медведями связан. Меня отец звал медвежонком.
– Правда? Почему?
– Я поздний ребенок, меня никто не ожидал. Мать однажды ездила за ягодами, далеко куда-то, их на автобусе возили от работы. И в лесу увидела медведя. Испугалась очень. А через несколько дней узнала, что беременна. Отец всю жизнь шутил, что она меня от медведя прижила, и меня звал медвежонком.
– Да? И твоя мама не обижалась?
– Нет, конечно нет. Он же шутил…
Травка влетела в небольшую комнату, единственную, в которой была распахнута дверь, и устремилась к окну. Маринка зашла туда вслед за Игорем, но стоило ей переступить порог, как дверь с грохотом захлопнулась за ее спиной. Перелет-трава в тот же миг исчезла за окном, даже света ее не стало видно.
– Оп! – Маринка попробовала толкнуть дверь, но та не подалась. – Похоже, мы опять попались…
– У меня с собой топорик. В случае чего мы выломаем дверь, – Игорь подошел к окну и посмотрел наружу.
Комната была совсем пустой. Дощатый крашеный пол, на стенах – обои с потеками, и подмокший потолок из оргалита.
– Я бы подождал и посмотрел, что будет дальше, – Игорь присел на подоконник.
А Маринка вспомнила, что́ колдун говорил о перелет-траве. Ее сущность враждебна человеку, она – проводник в мир мертвых. С медведем они уже встречались, что ждет их теперь?
– Знаешь, я не очень люблю, когда меня запирают на замок… – проворчала она.
Игорь поднял и опустил брови, подошел к двери и толкнул ее плечом.
– Действительно заперта. Неужели двери здесь захлопываются? – он нагнулся к замочной скважине, – нет, обычный замок. И, между прочим, с той стороны торчит ключ…
– Значит, нас кто-то запер? – Маринке стало не по себе. – Там кто-то есть?
– Я не знаю, – тихо ответил он.
Маринка отступила от двери, выглянула в окно и посветила на землю фонариком. Ей снова показалось, будто между деревьев мелькнула фигура в балахоне с капюшоном. Но это ей только показалось – неожиданно луна осветила плац под окном, и стало понятно: никакого движения внизу нет, деревья замерли неподвижно, ночь абсолютно безветренная, ясная, и вокруг стоит такая тишина, что звенит в ушах.
