За кулисами скрипичных концертов - страница 14

Когда Игоря Стравинского спросили, что он думает об итальянском композиторе Антонио Вивальди, ноты произведений которого нашли в двадцатых годах двадцатого века, он саркастично отреагировал: «А, это тот, кто повторил четыреста сорок четыре раза один и тот же концерт?»

Довольно язвительное замечание о коллеге-композиторе, который для многих скрипачей, по крайней мере, стал первой любовью в музыке.

Вивальди – моя первая любовь в музыке. Как сейчас помню класс с жарко натопленной печкой в моей музыкальной школе, куда я пришла на урок ансамбля. На пульте стояли ноты Концерта для двух скрипок ре-минор, написанного не известным мне композитором со звучной и экзотической фамилией Vivaldi. Это произведение я должна была вместе со своими подружками прочитать с листа. Читать там было нечего: арпеджио в ре-миноре в самом начале и несколько раз проведенная тема фуги, состоящая из нот ре-минорной гаммы. Задание было не очень сложное, и я с успехом его сделала, получила похвалу учителя, отметив, что прежде никогда не играла такой простой и загадочным образом проникшей до глубины души музыки. На пару лет его музыка как-то исчезла из поля зрения (возможно, просто в школьной библиотеке не было нот других его произведений), но вдруг, с приходом нового преподавателя, она вдруг обрушилась на нас с подругами шквалом и, в конечном итоге, вопрос, кем быть в будущем, решился как-то самим собой. Конечно же, музыкантом.

В отличие от любви между людьми, любовь к композитору или писателю может быть аргументирована. За что я люблю Вивальди? За то, что его музыку было легко играть на скрипке, не надо было стоять часами и бороться с инструментом. Все получалось само собой, и при этом ты чувствовал себя артистом. В этой музыке было что-то захватывающее с первой минуты, была какая-то беззаботность, какая-то артистическая небрежность, вызывающая скорость движения и интенсивность чувств, как будто тебя ветер сбивал с ног, трепал волосы, брызгал дождем, слепил солнцем, уводил в своей дружеской компании куда-то в леса, поля, моря, небеса.

Потом вдруг оказалось, что медленные части тоже интересные: с их надоедливыми мухами, черной, закоченевшей водой венецианских каналов, уютом старинного итальянского палаццо с огнем камина и согревающей чашкой чего-то заморского, итальянского. Короче говоря, открылся мир невиданный, неслыханный, влекущий, заманивающий, гипнотизирующий, сводящий с ума своей достижимостью – возьми скрипку в руки и врывайся в эту желанную новую жизнь. Потом началась долгая и довольно трудная жизнь музыканта, и Вивальди куда-то опять исчез, оттесненный, как я называю их, «восьмитысячниками» (по высоте гигантских гималайских вершин) – Бахом, Чайковским, Моцартом, которых, в свою очередь, отодвинули в сторону Вагнер, Малер, потом на сцене появился Мессиан и Штокхаузен. И вдруг, к моему великому изумлению, при заполнении какой-то анкеты в графе «Любимый композитор», рука как-то сама собой вывела: Вивальди. Анкета была совсем неважная, но, видно появилась в нужное время – пришло время собирать камни, подводить итоги, оставлять только то, без чего моя жизнь была бы не моей, чужой.

Как-то, будучи в Венеции, я зашла в музыкальный магазин посмотреть новые записи. Покупатели в наушниках прослушивали то, что их интересовало, но вдруг техника дала сбой, и на весь магазин громко и как-то ненавязчиво, наполняя всех радостью, зазвучал Концерт для 4-х скрипок си-минор, который я переиграла в далеком детстве со всеми своими подружками по-честному, то есть, меняясь партиями. Слезы брызнули, и не тихие, благодарные, а отчаянные и неудержимые (к большому изумлению и покупателей, и меня самой). Стало совершенно ясно, что здесь, в Венеции – моя Родина: вон, за углом, мой дом, а там, за церковью, живут мои родственники, в числе которых рыжий взбалмошный священник, которого часто мучают приступы астмы, и он вынужден во время службы уходить за алтарные двери и принимать лекарства от кашля. Ему же за эти отсутствия приписывали чуть ли не святотатство, и однажды ему пришлось даже посетить инквизитора для дачи объяснений.