Универсальный ключ был найден в навесном железном ящике в первой же из открытых служебных комнат. Так и было написано на его брелоке: «универсальный». Беря его в руки, Элиз почувствовала, какой он лёгкий.
«Надо же, открывает все двери!» – восхитилась она и пошла искать лопату для уборки снега в закрытых помещениях.
В одной из служебных комнат нашлась лопата. И даже не одна. Оставив универсальный ключ на стойке регистрации, с лопатой в руках Элиз встала в дверном проёме и заметила, что густая темнота сменилась обеденными сумерками.
Дверь, естественно, она подпёрла стулом, чтобы та ни в коем случае не захлопнулась.
Бросив выжидающий взгляд в сторону башен на въезде и не увидев ничего и никого, Элиз принялась за дело. Надо было разгрести дорогу перед входом, иначе она и сама уже не сможет выйти на улицу к завтрашнему утру.
Снега было много, но разгребать его было приятно. Не беря на себя слишком много, Элиз решила разгрести площадку у входа в здание и расчистить неширокий путь до башен. С виду фронт работ казался не очень большим, но на практике пришлось приложить не мало усилий и потратить много времени, чтобы осуществить задуманное.
Она остановилась у подпёртой стулом входной двери, чувствуя приятную усталость, нервное напряжение отступило. Глядя на проделанную работу, Элиз удовлетворённо подумала:
«Я справилась!»
Тем временем густые сумерки полудня стали быстро сменяться темнотой. Оставаться в полном одиночестве в темноте Элиз как-то не хотелось, поэтому она зашла в комплекс и решительно заперла за собой дверь на ночь на все замки.
***
На другом континенте, в раздираемой политической нестабильностью и терроризмом Буркина-Фасо, укрывшись от палящего солнца в стенах старой, давно покинутой хозяевами хижине, собралось несколько человек. В центре комнаты на коленях, со связанными за спиной руками и повязками на глазах стояло двое. Вид у них был избитый, одежда была порвана: сюда они пришли против своей воли, угодив в засаду и пережив скоротечный жестокий бой. Два очень разных по социальному статусу человека очутились в одном и том же незавидном положении пленников.
Первый из пленных принадлежал к числу местных террористических групп и носил что-то похожее на военную форму, второй же, одетый в гражданскую одежду, был представителем ближайшей местной администрации, то есть, по идее, противник первого.
Те, кто их захватил, были чернокожими и стояли вокруг них, терпеливо ожидая приказаний от белых людей, которых было двое. Голова каждого из белых чужаков была замотана светлым шарфом, прикрывая почти полностью лицо. Один из белых сидел на старом пластиковом ящике, принесённом им с улицы. Сидеть больше было не на чем, поэтому второй белый стоял.
Сидящий подал знак рукой, и с пленников сорвали повязки, закрывавшие им глаза.
– Добрый день, – поздоровался с ними сидящий, и стоящий белый перевёл его слова на французский.
Пленники оторопело смотрели на сидящего, периодически косясь на стоящих рядом таких же темнокожих, как они сами, силком притащивших их сюда.
– Вот, скажи мне, Нарсис, – обратился сидящий к террористу, – разве я в прошлый раз тебе не говорил, что твои необдуманные, я бы даже сказал – вредные, действия приведут тебя к бесславному концу?
Нарсис опустил глаза, не в силах сдержать пробирающую его дрожь. Второй пленник, блеснув белками глаз, покосился на Нарсиса.
