За спинами зрителей находился зал управления.
На взлетной площадке стояло три корабля: «Алканост», «Сирин» и «Гамаюн». Стеф что-то сказал о суперновом разгонном блоке, но Мила не слушала. Корабли стартовали с разницей в тридцать минут. Они должны были выйти на разные орбиты, чтобы операторы могли оценить ситуацию вокруг Земли из разных положений.
– Десять минут до старта «Алканоста», – скомандовал в зале управления генерал Соколов. – Проверка полётного плана.
Началась перекличка ответственных работников ЦУПа.
– Полёт разрешаю, замечаний нет, – сообщил старший диспетчер.
– Отбуксировать вспомогательное оборудование. Персоналу покинуть взлетную площадку, – генерал проследовал к своему центральному креслу, но садиться не стал.
– Персонал вернулся в ЦУП. Можем начинать, – откликнулся старший диспетчер.
– Пять минут до старта. «Алканост». Начинаем обратный отсчёт, – распорядился генерал, всё ещё оставаясь на ногах.
На экране замелькали цифры.
Трансляторы зала управления передавали сигнал с внутренних камер корабля, позволяя следить за тем, как космонавт устраивается внутри.
– Состояние экипажа? – несмотря на то, что в экипаже был всего один человек генерал Соколов не стал отклоняться от принятой формы проверки.
– В норме, – ответил старший диспетчер. – Система экстренного спасения приведена в готовность.
– Ну, с Богом! – выдохнул генерал.
Том на экране был зажат в кресле системой экстренного спасения так, что не мог двигаться. Позже он освободится от неё, но в тот момент ему пришлось дать старт с помощью телескопической указки.
Белое пламя дрогнуло, превращаясь в огромный слепящий шар.
Ракета пошла на взлёт.
– Десять секунд: полёт нормальный, – раздался голос старшего диспетчера. – Визуальный контроль и телеметрия в пределах нормы.
Повисла тишина, которую нарушали лишь редкие щелчки аппаратуры и метроном.
– Тридцать секунд, – вернулся в общее пространство старший диспетчер. – Параметры конструкции ракеты-носителя в норме. «Алканост», есть небольшое нарастание перегрузки, как чувствуете себя?
– Перегрузки подтверждаю, – ответил Том с транслятора, – чувствую себя, как в первые дни после Хаоса.
– Лучше бы Вы так не шутили «Алканост», – вместо старшего диспетчера ответила Диана, которой предстояло дальше вести корабль.
Только тогда генерал Соколов опустился в кресло.
Мила не могла смотреть ни на экран, ни в небо и закрыла глаза.
– Я тебе говорил, становись моей женой, а ты не слушала, – положил руку на плечо Миле Василий. – Вернётся он через 24 часа, – вздохнул мэр и продолжил смотреть на исчезающую в вышине точку.
Через десять минут «Алканост был уже в космосе. Началась подготовка к запуску кораблей «Сирин» и «Гамаюн».
Мила не знала, как провести сутки, которые длился полёт. Из ЦУПа их вернули в Савват. В университет идти было уже поздно, поэтому она попросила отвезти её домой. Походив по квартире, Мила решила, что правильнее всего будет лечь спать. Так она и поступила, не прекращая думать, почему же полёт Тома был так важен для Саввата.
Проснулась она от назойливой трели сигнализации. В комнате было уже темно, поэтому девушка поднялась и на ощупь подошла к окну. Внизу машин не было, но близкий и тревожный звук пробирал до мозга костей. Мила задвинула шторы и отошла от окна, надеялась, что сигнализацию всё-таки скоро отключат.
И в этот же момент она поняла, что это была не сигнализация, а сирена городского оповещения.
