Муж. Даже перед лицом смерти я ненавидела его. За то, что испортил мою жизнь. За презрение в глазах сына. За смерть моего отца. За то, что сама погибаю неизвестно где, вдали от дома и родных. За то будущее, которого у меня нет.
Я перестала бороться, принимая судьбу, когда что-то потащило наверх. Холодный ветер полоснул по мокрому лицу, превращая его в покрытую инеем маску. Сразу же посыпались удары. Меня били по щекам, давили на грудную клетку, тормошили, вырывая из одурманенного состояния. Кашель отозвался болью в грудине.
– Очнулась? – спросил Трой, стоило мне открыть глаза, – не вздумай умирать. Не для того тебя вытаскивал.
– А для чего? – прохрипела я. Горло саднило от ледяной воды, которой успела вдоволь нахлебаться.
– Узнаешь в свое время, – ухмыльнулся мужчина, – хватит разлеживаться. Из-за тебя и так кучу времени потеряли.
– Моя нога, – заикнулась о ране и осеклась. К своему удивлению, боли не чувствовала.
– Будет в порядке, – заверил Трой, – пока была без сознания, я прочистил рану. Пришлось срезать пару омертвевших кусков…
– ???
– Ничего! – рявкнул Трой, увидев мой округлившийся взгляд, – лучше жить со шрамами, чем сдохнуть от заражения. Скажи спасибо, что ногу отрезать не пришлось.
– Сспассибо, – выдавила, не в силах сдержать барабанную дробь, что выдавали зубы.
– Тебе крупно повезло. Мы наткнулись на залежи церна. А он действует не только как наркотик, но и сильный антисептик.
Вымученно улыбнулась Трою. Его послушать, так я вообще счастливица.
– А из чего… этот церн?
– Это помет одной местной птички. Церени. Потому и называется так, церн.
– Помет? – меня снова скрутило в спазме.
Да сколько можно выворачивать желудок? Нечем. И уже очень давно.
– Детка, чтобы выжить, тебе придется проглотить не один пуд дерьма. А церну ты обязана жизнью. И ты будешь жрать его столько, сколько потребуется.
– Зачем?
– Не понял. Я же объяснил.
– Зачем я тебе?
– Хм, – Трой зло усмехнулся, – женщины в этом гребаном месте ценятся выше церна. Крокенам плевать, кто будет работать. А женский пол априори слабее. От нагрузок здесь здоровые мужики сыпятся, как труха, не то, что вы.
– Да, я не видела еще ни одной, – согласно кивнула. Если бы не Седой, сдулась еще на первой ходке через мост.
– Ты не видишь ни одной, потому что их сюда больше не отправляют. Помнишь тот отбор, когда только попала сюда? Кена местного видела?
– Угу.
– Так вот, женщин забирает он. И что потом с ними происходит, неизвестно.
– Может, все не так плохо?
– Сама-то веришь? – с издевкой спросил Трой, – ладно, – он махнул рукой, – заканчиваем треп. Расклад такой: ты обязана мне так, что за всю жизнь не расплатишься.
Вот оно! – я сглотнула.
– Ты – моя! Никто не посмеет оспорить это право. Будешь делать, что скажу, слушаться, проживешь дольше. Надумаешь обмануть или сбежать – накажу. Отдам на ночь Седому или… Черепу.
– Он! – не сдержала судорожного всхлипа.
– Да, не с нами. И кроме него еще восемь человек. Пятерых мы потеряли, пробиваясь через портал.
– Где мы сейчас?
– В безопасности. Относительной. Днем передвигаться опасно. Кроме крокенов, что прочесывают округу, есть такие твари, с которыми лучше никогда не сталкиваться.
– Гм, понятно. И куда мы теперь?
– Есть одно место. К юго-западу от шахты. Говорят, там город и нет одангов.
– В чем подвох? – поинтересовалась я, рассматривая напряженное лицо Троя.
– Дорога лежит через лагерь крокенов. Его не обойти. Нам придется быть очень осторожными. Поговаривают, что кроме крокенов, есть другие охранники. Дхарги.
