– Ты не поверишь, – сбрасывая обувь, закричал он с порога. – Андрюха-таки уболтал дядю доставить нас на вертолете на чертов пик! Как только метель прекратится и полеты разрешат, сразу и отправимся.
Муж появился на кухне, сияющий, словно начищенный самовар. Алина смотрела на него, и в ее душе боролись два противоречивых чувства: слепая любовь, которую она все эти годы испытывала к нему, и глухое жгучее разочарование, которое впервые она испытала только вчера.
– Я беременна, – тихо проговорила она, осторожно ставя чашку на стол.
– Я подобрал нам экипировку, а еще нашел вингсьюты. Надо же когда-то начинать, – Матвей заварил себе кофе, сел напротив Алины и, улыбаясь, посмотрел на нее. – Что скажешь?
– Я беременна, – снова повторила девушка, внимательно глядя на мужа.
В этот момент у Матвея зазвонил телефон.
– Сейчас, подожди, Андрюха звонит, – сказал он, снимая трубку. Андрей что-то говорил, Матвей громко смеялся, а Алина тихо сидела и гадала, какое на самом деле место она занимала в его жизни. А теперь еще и ребенок появится. Постепенно появлялось осознание, что жизнь совершенно менялась, и этот момент и есть та самая точка невозврата.
Матвей вошел на кухню.
– Представляешь, Сенька слился. Сказал, что на пик не полетит. Похоже, заочковал, – Матвей некрасиво осклабился. – Но ты-то не подведешь, а? Ты ведь с нами?
Он попытался приобнять жену, но та отстранилась и очень тихо, глядя прямо ему в глаза, проговорила:
– Ты слышал, что я сказала? Я беременна.
Матвей непонимающе уставился на нее, несколько минут молчал, словно обдумывая услышанное, а потом спросил:
– И что ты собираешься делать?
Алине показалось, что пропасть разверзлась у нее под ногами, и она летит вниз, не имея никакой возможности остановить падение. Сердце бешено билось в груди, и его удары колоколом гремели в голове. Она медленно встала со стула и, выделяя каждое слово, произнесла:
– Что… я… собираюсь… делать?
– Ну да, – муж, казалось, вовсе не заметил изменившегося лица жены. – Это же твоя проблема.
Алине вдруг стало нечем дышать. Она несколько раз открыла и закрыла рот, пытаясь сделать глубокий вдох. Наверное, если бы он ударил её, она не испытала бы такого потрясения.
– Наш ребенок – это моя проблема? – сдавленно произнесла она. – Я правильно тебя понимаю?
– Я сразу тебе сказал, что не хочу детей, – спокойно попивая остывший кофе, сказал Матвей. – Мы договаривались, или ты уже забыла?
Девушка подумала, что она попала в какой-то дурной сон, от которого никак не может проснуться.
– То, что ты залетела, это твоя проблема, – вставая из-за стола, сказал Матвей. – Я пошёл к ребятам. Вечером вернусь.
Легкий стук закрывающейся двери показался Алине грохотом обрушившегося ей на голову неба. Она стояла на руинах своей жизни и никак не могла понять, что делать дальше. Руки тряслись так, что чашка выскользнула из них и, ударившись о плитки пола, разлетелась на сотни маленьких кусочков. «Прямо как моя жизнь», – в каком-то оцепенении подумала Алина. Она вышла за дверь и слепо побрела куда-то. Куда и зачем, она и сама не знала. Просто почувствовала, что должна идти. Только не стоять на месте и уж тем более не находиться в доме, где, как ей казалось, она была так счастлива. Или она просто сойдет с ума.
Алина вышла на улицу. Ветер зло бросил хлопья снега прямо ей в лицо, и она закашлялась.
– Этого не может быть, потому что не может быть никогда, – прошептала она. И вдруг, словно внутри что-то прорвалось, из глаз хлынули отчаянные слезы, и девушка, сорвавшись с места, побежала, не разбирая дороги. Ей было совершенно всё равно, что она в лёгкой домашней пижаме и резиновых тапочках, а на улице самый разгар зимы и ужасная метель. Боль и отчаяние гнали её вперёд. Внезапно она поскользнулась. Нелепо размахивая руками, попыталась удержаться от падения и выскочила на проезжую часть. Раздался резкий визг тормозов, а потом наступила темнота…
