– Да, не жильцы они, если еще недельку мы здесь проболтаемся.
Из двери соседнего плота высунулась голова четвертого помощника:
– Чиф! Дайте воды! Мы умрем без воды! – в панике орал он.
– А ваша вода где? – в ответ прокричал Борзов.
– Мы ее уже выпили, – истерично продолжал вопить четвертый помощник.
– Как выпили?! У вас же на плоту был запас воды на десять дней для двадцати человек. А вас-то всего двенадцать! Вы что наделали?! Прошел же только час! Что вы будете делать дальше?!
Но филиппинец ничего не слушал и не понимал. Он только истерично кричал:
– Воды…. Воды….
– Воды им не давать, – крикнул по-русски внутрь плота Борзов, – Если отдадим ее, то сами через пару дней будем такими же. Панике не поддаваться!
Он вновь сел на борт плота и опустил обожженную ногу за борт.
Вода ласково приняла ее, и боль от ожога значительно снизилась, хотя в некоторых местах на ступне проступали пузыри от ожогов.
Вскоре капитан перебрался к ним на плот.
Ему, как и любому обычному человеку, нужно было поговорить.
Борзов вскрыл банку с водой, и предложил капитану отпить первым. Капитан сделал небольшой глоток, посмаковал воду во рту, а потом и второй. После этого он передал банку Борзову со словами:
– А пиво, было бы лучше, – и они все вместе невесело рассмеялись.
– Пожар уменьшается, – стал рассуждать капитан, – Опасности взрыва нет. Значит, через час можно будет подойти к борту и подняться на него. В машинах мы сможем переночевать и спрятаться от солнца и ветра. Там будет теплее. Таким образом, мы сможем дождаться спасательных судов.
Он это говорил, как будто рассуждал сам с собою, но чувствовалось, что ему была нужна поддержка в его правоте.
– Ты абсолютно прав, капитан. Надо подходить к борту и высадиться на судно. Там не так будет качать, – и он, кивнув на соседний плот, продолжал, – И они останутся живы.
Наверное, этих слов и не хватало капитану.
Они вместе с Борзовым смотрели на просевшую «Леди Беллу» и на закопченную надстройку, из иллюминаторов которой выходил дым. Судя по его цвету, можно было предположить, что пожар в надстройке подходил к концу.
Но тут из рации, которая висела на груди капитана, раздался далекий скрипучий голос:
– «Леди Белла», «Леди Белла»! Это «Алика». Если Вы меня слышите, ответьте мне. Прием, – так монотонно и скрипуче вещал далекий спасительный голос.
Капитан тут же стал отвечать:
– «Алика», «Алика»! Это «Леди Белла». Я слышу Вас хорошо. Прием.
Голос из рации оживился:
– «Леди Белла»! Это «Алика»! Как Ваши дела? Вы где находитесь?
Капитан тут же стал описывать ситуацию:
– «Алика»! Я капитан Бредли. Вместе с экипажем я нахожусь на трех плотах и шлюпке в сотне метрах от судна. Пожар в надстройке уменьшился, и я планирую высадиться вновь на борт судна.
– «Леди Белла»! Говорит капитан. Есть ли у Вас пострадавшие или погибшие? – продолжал бодрый голос из рации.
– «Алика»! Говорит капитан. Бог был к на благосклонен, погибших нет, только у старшего механика обожжена нога.
– «Леди Белла»! Говорит капитан. Ждите меня. Я через несколько часов должен подойти к вам.
– «Алика»! Говорит капитан. Спасибо, мастер! Мы будем Вас ждать на борту судна.
– «Леди Белла»! Говорит капитан. До встречи, каптин Бредли, – и рация замолкла.
Капитан высунулся из плота и прокричал:
– Чиф! Ты где?
– Здесь я, – из соседнего плоты высунулась взъерошенная голова старпома.
– Запускайте мотор шлюпки, – скомандовал капитан, – Мы идем к борту судна и будем туда высаживаться.
