- Похоже, выход там, - сказал Коля, кивнув на стрелку, слегка фосфоресцирующую в полумраке.
- Давай выбираться, пока обитатели не хватились, - сказал я.
Проходя мимо стеллажа, я смог разглядеть этикетку на ближайшем картонном ящике. «Свинина тушёная». Ну вот, а говорили, что в таких гнёздах есть даже новейшие белковые синтезаторы… впрочем, может быть, вечный предпочитал натуральную пищу, с таких, как он станется…
Дверь была металлической и, похоже, герметичной. Плохо. ИК-датчики бесполезны.
«Не тяни», - жестом показал напарник, пока я пытался пристроить на пол датчик вибрации, который мог бы уловить признаки движения с той стороны.
Я кивнул, убирая прибор в разгрузку, после чего показал жестами: «я толкаю – ты прикрываешь».
Коля кивнул в ответ.
Я дотронулся до запорного механизма. Его невозможно было заблокировать – разумная мера предосторожности в закрытом бункере, так хозяевам не грозило остаться запертыми в этом помещении просто по случайности.
Перекат в сторону – и я сел на корточки, целясь в образовавшуюся щель.
«Чисто, - показал Коля, выглядывая в коридор, - пошли дальше».
Первым делом нейтрализовали камеры в коридоре. Безо всякой стрельбы, конечно – направленным электромагнитным импульсом. Дальше шли спина к спине, каждый контролируя свою полусферу.
Я сохранял всю возможную бдительность – но на самом деле уже был уверен, что бункер пуст. Ну не ощущалось тут никакой жизни, кроме работы электронных систем. Наверняка Коля чувствовал то же самое, но, как и я, продолжал прилежно делать свою работу.
Таким порядком мы поднялись по служебной лестнице на три уровня, и вышли в жилой сектор. Я мысленно присвистнул: роскошь тут была не просто показной или кричащей; ей был насыщен воздух, от неё было трудно дышать. Натуральная обивка стен. Настоящий шёлк и тонкая кожа? Скорее всего, именно так. Металлические вставки? Не удивлюсь, если платина, а то и какой-нибудь иридий с родием. Выключенные телевизионные панели с логотипами, которые даже не были мне знакомы. Настоящий ковёр на полу, пушистый и ворсистый. А ещё – идеально чистый, даже ступать по такому было неловко.
Я даже замедлился на секунду, пытаясь справится с нахлынувшими чувствами.
Мне не было известно, сколько стоил квадратный метр этого ковра у меня под ногами. Но, подозреваю, сильно больше всей еды, которую я употребил за два года жизни на улице. Сколько мальчишечьих и девчоночьих жизней можно было бы купить за кусочек этого ковра?..
- Почему «Доберман»? – вдруг спросил Коля, тоже замедлившись.
- Что? – погруженный в свои мысли, я не сразу понял, о чём он.
- Позывной у тебя, - пояснил Коля, - почему «Доберман»? Необычно.
- А, - ответил я, - у меня пёс был этой породы. Любил я его. Он погиб вместе с родителями во время городских побоищ. Его Полкан звали. Сам понимаешь, такой позывной мне бы никто не утвердил.
- Ясно, - кивнул Коля, улыбнувшись.
Мы двинулись дальше по коридору и подошли к первому посту охраны. Он оказался совершенно пустым. Только работающие мониторы демонстрировали помещения бункера на этом уровне. Чего тут только не было! И кинотеатр, и оранжерея, кажется, даже боулинг, если я правильно опознал назначение помещения, и каток. Везде – пусто. Ни следа людей.
- Похоже, мы прощёлкали эвакуацию, - с досадой сказал напарник, осматривая пульт.
- Не факт, - ответил я, - гляди, вот эти мониторы выключены, - я указал на нижний правый ряд, где темнели три экрана.
