– Да я вот о чем подумал: сейчас же на многих телефонах можно отслеживать его местонахождение.
– Геолокация, – подсказал Крячко.
– Она самая, – кивнул сыщик. – Так вот, Стас. Может, отдадим телефончик нашим спецам? Вдруг они установят, где наша Наташа гуляла до момента убийства.
– Давай, если это возможно. Просто я в этом как свинья в апельсинах.
– Да я не лучше. Что, пойдем, еще раз навестим Терентьева?
– Пошли. Может, уже вернулся.
Однако застать дома странноватого Николая снова не удалось. Либо он еще не возвращался, либо все-таки приходил, но снова куда-то ушел. И всезнающая бабушка-соседка тоже не появлялась. Да и в квартире Терентьева была тишина – друзья специально приложили к двери уши. Постояв безрезультатно перед закрытой дверью, они вышли на улицу.
– И когда появится этот Коленька, неизвестно, – иронично заметил Стас.
– Ну да, не засаду же рядом с ним сажать, – согласился Лев Иванович и достал из кармана блокнот. – Попробую позвонить ему.
– Попробуй. Если он в адекватном состоянии будет.
– Это уже не от нас зависит.
Гуров несколько раз набрал номер, но ответом ему были лишь длинные гудки.
– Похоже, товарищ ушел в нирвану, – сделал свой вывод напарник.
– Рано или поздно объявится, – с оптимизмом возразил сыщик. – Пока можно заняться другими делами.
– Кстати, о делах. – Станислав посмотрел на Льва Ивановича. – Лева, я знаю, что ты скептически смотришь на это, но я все же проверю это убийство студентки на серию.
Вопреки ожиданиям Крячко Гуров не стал его отговаривать, кривиться или усмехаться. Он лишь пожал плечами:
– Попробуй. Ты все же думаешь, что это серия?
– Не знаю, – честно признался Стас. – До конца, конечно, не уверен, но почему-то есть такое подозрение.
Сыщик поверил. Просто потому, что он слишком давно и хорошо знал своего друга. И понимал, что тот просто так говорить не будет. И вполне даже возможно, что окажется прав.
– Не веришь? – покосился напарник.
– Я тоже не знаю, Стас. Но, учитывая, что даже мало-мальски весомого мотива у нас нет, то можно рассмотреть и эту версию. Вот только когда ты всем этим заниматься думаешь?
– Выкрою время, – махнул рукой Станислав. – Мы ведь с тобой умеем быть многостаночниками.
– Что есть, то есть. Ладно, не будем ждать этого Терентьева, а то тут до вечера можно просидеть.
– Если не до завтрашнего утра.
– И такое может быть. Можем сейчас спросить про него у участкового. Он наверняка знает, что это за фрукт. Тем более что судимый.
– Так у него срок-то давнишний. Если не ошибаюсь, он и сидел немного, да и было это лет пятнадцать, что ли, назад.
– Срок прошел, а память осталась. Пошли. Сначала к участковому, потом в родные пенаты.
Участковый Роман, хорошо знавший подшефный контингент, как и любой другой представитель его профессии, ничего особо интересного не рассказал. Николай Терентьев, ныне проживающий с пожилой матерью, в юности крутился среди неформальной молодежи, там и поймал судимость, когда его прихватили с коробком «травки». По словам полицейского, человеком он был вполне безобидным, но странноватым. Последнее выражалось в том, что он любил говорить на какие-нибудь пространные темы с уклоном то ли в философию, то ли в еще какую-то малопонятную обычному человеку муть.
– Он этим делом не балуется? – уточнил Гуров, сделав характерный жест по шее.
– Нет, – твердо ответил Роман. – Не алкаш – это стопроцентно. Выпить, конечно, может, но я Колю очень редко видел выпившим. И то не сказать чтобы он был в доску пьяным.
