ЗаБить. Часть вторая - страница 25

– Определилась с репертуаром и актёрами? – спросил он у Алексы.

– Буду ставить рассказ «Друг». Работаю всё с тем же актерским составом – Надька, Владик, а ещё нашего шоумена возьму. Это же комедия…

– Здорово! – кивнул Егор. – У нас тут начинается всеобщий заговор. Мне кажется, наш курс не совсем прислушивается к мастеру. Все ходят и, ища отговорки в выдуманных обстоятельствах, отказываются принимать участие в постановках друг друга.

– Насколько мне известно, если кто-то отказывается участвовать, будет иметь личный разговор с мастером, – припомнила Алекса.

– Вот и я о том же! Короче, я знаю, что Митька у нас нарасхват, поэтому решил быть первым, пока эти коршуны не налетели. – В общем, мне понадобится ваша парочка. Поэтому я прямо сейчас заявляю, что вы оба участвуете в моей постановке, и я первый вас забронировал. Так что, никаких потом отмазок!

Внутри Алексы взорвался радостный фейерверк, и чтобы не выдать себя, она занялась яблоком.

– Значит договорились? – протянул руку Егор.

– Сделаем всё идеальным образом, – заверил его Митя, ответив рукопожатием. – И спасибо за доверие!

– Супер! – обрадовался Егор и тут же подскочил на месте. – Тогда не смею больше вас задерживать, голубки! Репетиция сегодня после лекций! Не будем откладывать, а то аудитория не резиновая, многие претендуют на зал! Пойду подымлю! Приятного!

Алекса пыталась смахнуть с себя глупую улыбку, но это было выше её сил. Митя бросил на Алексу взгляд, загадочно улыбнулся и занялся шницелем. «И сколько же остроумия, обаяния и огня в одном человеке…» – размышляла Алекса, закусив губу и вспоминая поцелуй, накрывший их в гардеробе.

Когда Алекса вошла в аудиторию, ребята уже были там. Режиссёр в лице Егора был в рабочем настроении и сосредоточенно смотрел в окно, ожидая, видимо, когда Митя, присевший на стол, ознакомится с текстом.

– Зал в нашем распоряжении, товарищи коллеги! – воскликнул Егор. – На сегодня все сдулись, поэтому у нас есть шанс завладеть помещением до позднего вечера и сделать всё по максимуму!

– Мы будем инсценировать рассказ «Братец». Алекса, ты – младшая сестра. Братец хранит честь и достоинство своей сестры, но когда ему предлагают взятку, он оказывается продажной шкурой и буквально за цикорий и ещё какие-то подачки отдаёт свою сестру за нелюбимого человека – старого дворянина. Судьба девушки зависит от брата. Ты – робкая и трогательная девушка с чистым большим сердцем. Он, как я уже выразился, – негодяй. Итак, сейчас мы проведём читку!

Взяв в руки текст, Митя и Алекса встали на исходные точки и начали передвижения, чтобы почувствовать комфортное пространство. Митя не терял времени и с первых секунд с невероятной органикой в изменившемся голосе начал игру. Подойдя ближе к Алексе и сверкнув на неё глазами, он заставил её смутиться. Как он был великолепен в этом новом амплуа её брата. В сапогах, жилете, головном уборе, он буквально зачаровывал её. От такого натиска Алекса покраснела…

– То что надо! Превосходно! – завопил Егор. – Ты растеряна и унижена, от этого и такое поклонение и эта краска лица! Мне даже ничего добавить не хочется.

Она же в оба глядела на своего непревзойдённого партнёра, когда тот взгромоздился на стул, ударил по столу кулаком так, что посудина, стоящая на нём, пугливо звякнула, а затем взглянул на неё, будто в этом взгляде его тёмных мерцающих глаз выражалась вся ненависть к тому, кто сватался к ней. Своим поставленным, хриплым и громким голосом, в котором было столько веры, сколько бывает в людях, психующих из-за своих неудач, он произносил текст с таким осмыслением, с таким проникновением, что каждый мускул его лица вздрагивал и опускался, искривлялся и сдерживался. Но ни на мгновенье его взгляд не покинул роли этого двуличного человека, опекавшего её, и всё же разменявшегося за мешок еды. И вот, в финале сцены, когда Митя, разглядывая подарки, каким-то гнусным, абсолютно чужим и предательским тоном начинает становиться на сторону богача, она, абсолютно поверив в то, что он действительно может быть таким, и, полностью потеряв ориентацию, что это сценический образ, вдруг искренне разочаровалась. Она наполнилась невыносимой болью от того, что в этом человеке может жить абсолютно другая, неведомая ей натура, и в отчаянном порыве рванула к нему, чтобы привести его в себя, пробудить его, чтобы он был не палачом её судьбы, а истинным спасителем. Но он только сухо взглянул на неё и отмахнулся, и в этот момент организм выдал реакцию, – она упала на стол, закрывшись руками, и разрыдалась от горя.