ЗаБить. Часть вторая - страница 26

– Браво! – восторгался Егор, переводя восторженный взгляд с актрисы на актёра. Ребята, это потрясающее начало неплохой заявки! Всё абсолютно органично! Я точно не ошибся в актёрах! Учите текст, ещё пара репетиций, музыкальное сопровождение, декор, и можно мастеру на суд!

Молодой режиссёр просто ликовал, он то и дело подходил к ним, хвалил, хлопал по плечу и был на таком подъёме, будто бы эта грандиозная игра – результат его непосильного труда и сложной эмоциональной работы с актёрами на сцене.

Невольно сравнивая с Феликсом, Алекса всё отчетливее понимала, что с Митей всё было по-другому: они ели ядрёный фастфуд в маленьких забегаловках, гуляли по зимнему парку, катались на электричках, курили травку и сочиняли стихи, ходили в зоопарк, играли на гитаре, посещали камерные театры, сидели на крышах города, вместе готовили ужин на его кухне и часами говорили обо всём на свете. Алекса удивлялась его глубокой философии, его внутреннему содержанию, его темпераменту, его жизнелюбию. Характерный, мощный и совершенно раскрепощённый на сцене, он был добродушным остряком в жизни. Этот парнишка любил сцену, сцена определённо отвечала ему взаимностью. В аудиториях они сидели за одной партой, и он по-детски радовался, что у него есть доступ к её ножкам, играли в морской бой на лекциях и пили острый бульон «Магги».

Митя стоял на крыльце парадного входа в институт и, прислонившись к перилам, ждал Алексу, изящно пуская клубы дыма. Как только она поравнялась с ним, уголки его губ поднялись вверх, обнажив крупные зубы, не выпускавшие сигарету.

– Составишь мне сегодня компанию? – поинтересовался он, глядя на неё.

– Думаю да… – кокетливо играя губами, протянула Алекса. – И в чём же?

– Я хочу поработать над Шекспиром… – слегка небрежно забросил он удочку.

Алекса не удержалась от улыбки, ведь этот талантливый музыкант в широких джинсах, читающий рэп со скоростью света, испытывал неудержимую страсть к русским и зарубежным классикам.

– Тогда у меня к тебе будет ответная просьба. Хочу познакомить тебя с Мольером.

– Я уже знаком с ним.

– Тогда ты должен знать его имя.

– Жан Батист Мольер, – после паузы твёрдо произнес он.

– А поточнее?

– Вопрос с подвохом?

– Жан Батист Поклен Мольер – это его театральный псевдоним.

– Я прошу прощения у великого мэтра за свою неосведомлённость в подобных нюансах. И с каким именно Покленом ты будешь меня знакомить? «Мещанин во дворянстве», – начал перечислять он, загибая пальцы, – «Скупой», «Мизантроп», «Школа жён», «Проделки Скапена», «Тартюф»?

– «Мнимый больной», – прекратила она его показательное выступление по зарубежной литературе.

– Что же, неплохой выбор. И, насколько я понял твой намёк, ты хочешь сделать из меня этого больного?

– Не больного, а мнимого больного. Тем более, я уже приготовила для тебя симпатичную белую сорочку с колпаком, вписывающуюся в моду Франции 17-го века.

– Хм… сорочка и колпак?

– Да. Не забывай, это комедия.

– Поэтому я буду походить на изящную барышню… Какова длина одеяния?

– Зрителю достанутся только твои лодыжки. Если стесняешься, я принесу панталоны, – захохотала Алекса, дружелюбно похлопав его по плечу.

– У меня есть время подумать? – заигрывая, поинтересовался он.

– Нет!

– Тогда я согласен, – сказал он и затушил сигарету о край урны. – А какая у меня будет мотивация играть в этой пьесе?

– Зачем спрашивать о мотивации, если ты уже согласился? И более того, я уже внесла тебя в список актёров, которые мне понадобятся для воплощения своего замысла, и мастер их утвердил.