Но мне не нравится, что в последнее время Маша начала терять берега.
Раньше у нас все было по взаимному – я мог предложить провести вместе выходные, она говорила, что не хочет, и мы прощались без всяких обид. Потом что-то не клеилось у меня. А когда все совпадало – это было просто приятное время вдвоем.
Последний год Маша все чаще забывает, что трахать ее – это исключительно моя добрая воля и удовлетворение своих потребностей, а не прописанная в конституции обязанность. Когда в прошлый раз нашел себе, как мне казалось, нормальную женщину, Маша закатила целую истерику.
Тогда мы крепко поругались.
Но с той женщиной у меня так ничего и не сложилось, Маша успокоилась и все пошло, как пошло.
Сейчас, когда она ведет себя так, словно я ее собственность, меня эти фокусы начинают напрягать. Достаточно сильно, чтобы взять ее за запястье и довольно грубо отбросить руку от своей ширинки.
— Какие мы нежные, - недовольно кривит губы Маша. – Что, у тебя снова случилась любовь?
— Садись в машину, Маша, - уже не предлагаю – приказываю. – Или будешь добираться в свою Тмутаракань на перекладных.
На нее это всегда действует, потому что еще больше чем хороший секс и деньги, Маша любит комфорт: ездить в дорогих тачках, ужинать в самых лучших ресторанах, пить самое вкусное вино. И оптимально – чтобы за все это платил какой-то кошелек с ножками. Которому она еще подумает – дать или нет. Пару раз уже влипала в неприятности, так что приходилось ее вытаскивать и отправлять подальше из страны, пока тут уляжется буря - и у желающих оторвать ей ноги за динамо пропадет к этому интерес.
В машину она все-таки садится, даже уже почти безропотно.
По пути рассказывает какие-то байки про отдых, про то, что движение на Бали ужасное, что она даже пешком ходить боялась и вообще почти все время проводила на берегу в компании фруктов.
Маша живет в двушке в доме старой планировки. Пару раз вроде загоралась идеей купить приличное жилье и даже выклянчивала у родителей деньги, но потом «вдруг» решала, что она все равно много путешествует и эти деньги лучше потратить на то, чтобы посмотреть мир, а не на покупку четырех стен, в которых она будет проводить максимум два-три месяца в году. Я даже не стал вмешиваться, когда она в очередной раз все просрала и снова пришла к отцу.
— Может, зайдешь? – Маша делает такое лицо, как будто я очень сильно упаду в ее глазах, если откажусь.
Как будто мне не насрать.
— Маш, у меня дела. Если что-то очень срочное – звони, пиши письма. В крайнем случае – бей в колокол.
— Мой младший братик стал взрослым и широким шагом идет в новую жизнь с какой-нибудь правильной телочкой, - язвит она. До сих пор, наивная, верит, что я на это ведусь. – Кто хоть, скажи. Доченька банкира? Модель с перспективой? Ты же у нас мальчик с амбициями, с претензиями – у Андрюшеньки должно быть все только самое лучше, чтобы не стыдно было показать друзьям.
Вместо ответа выразительно стучу пальцем по циферблату часов.
Нужно еще успеть доехать до «Лагуны» и забрать оттуда мою ненормальную девчонку.
14. Глава двенадцатая: Сумасшедшая
Глава двенадцатая: Сумасшедшая
— За мою свободу! – уже порядком заплетающимся языком орет Танян, пытаясь – безуспешно – перекричать рев музыки. – Пусть Виноградов катится колобком к своей новой… сучке!
Текила под дружные аплодисменты нашего девичника оказывается у нее во рту.
Сегодня у нас что-то вроде очередного прощания Танян с ее почти_семейной жизнью и по этому поводу мы все – я, Юля и Карамболь – не даем ей спиться в гордом одиночестве.
