Другу, ясно, отказать я не мог, оформил парня. Вдруг приходит ко мне начальник отдела кадров и говорит:
«Кого вы мне, Максим Иванович, в снабженческий отдел направили?!»
«А в чём дело?» – спрашиваю.
«Хайрулин-то этот за воровство сидел, только освободили его».
Конечно, это не уклонист, не вредитель какой, но в снабженческий отдел его брать неловко, сами понимаете. Не знаю, что делать – и другу неловко отказать. Подумал я и решил: пусть он моим личным секретарём будет – у меня в кабинете кроме сломанных стульев и разных бумаг воровать нечего.
Вот работаем мы месяц-другой. Как-то приходят из одной лаборатории и говорят, что для проведения совершенно уникального опыта им, мол, нужен специальный вакуумный насос, а стеклянные его части может выдуть только один во всей Москве стеклодув – у нашего институтского не получается. Обратились наши учёные к этому стеклодуву, но тот оказался несознательным – ради науки работать не хочет и требует за тонкую работу больших денег. Как быть? Во-первых, столько денег, сколько он просит, я выделить не могу, а во-вторых, институт может расплачиваться только по безналичному расчёту. Тут мой жулик-секретарь что-то себе покумекал, подсчитал, пока мы все горевали сидели, и подходит к ним, рукой машет: ничего, мол, ребята, мы это уладим, а пока идите по рабочим местам – у Максима Ивановича много другой работы. Ушли они, а я на какое-то время про это позабыл – дел было достаточно.
Надо сказать, что в моем институте работало несколько человек, которых называли сексотами. Я, конечно, об этом знал, но не в моей власти было их убрать. Они могли в любой момент доложить кому нужно и на кого нужно. Правда, некоторые были более или менее порядочными и перед тем, как информировать соответствующие органы, приходили ко мне. Так вот, приходит ко мне один такой и такой и сообщает: профессор Белозоров, мол, торгует на рынке мехами. Я сперва не поверил – Белозоров был учёным до мозга костей и даже в голодные годы сидел у себя на чердаке и писал свои книги. Но потом приходит другой и говорит уже совсем невероятное: все сотрудники профессора Белозорова торгуют на рынке. Я вызываю Белозорова, говорю:
«Игорь Михайлович, помилуйте, что такое? Наше государство достойно оплачивает труд учёных, неужели вам не хватает? У вас же в лаборатории комсомольцы работают, как вы на это пошли?»
Он мне тут и рассказывает. Оказывается, мой жулик-секретарь подсчитал и научно доказал, что если одну норковую шубу разрезать на меха, то общая стоимость всех полученных шкурок превысит стоимость самой шубы. Вот наши учёные и купили вскладчину норковую шубу, разрезали её, продали меха, купили другую норковую шубу, опять порезали и т. д. Короче, к тому моменту, когда я его вызвал, они уже не только вернули свои собственные деньги, но и расплатились со стеклодувом, поставив в лаборатории новый насос. Только насос этот, к сожалению, нельзя было поставить на баланс, потому что неизвестно было, из каких фондов на него выделены средства. Вот какая история у нас вышла. В органах, было, заинтересовались, но потом у них столько работы прибавилось с вредителями, что до нас руки не дошли, и никого за эту самодеятельность не наказали, а я с тех пор стал этого жулика уважать, и он нас часто выручал своей смекалкой.
Старик весь преобразился, рассказывая, и даже помолодел, но когда Наташа стала давать ему снотворное на ночь, опять сник, начал говорить ерунду. Уложив его, Юрий с Наташей ушли посидеть на кухне. Юрий спросил:
