Эту женщину, которая после того первого раза больше никому не рассказывала, чем занимается Итан Освальд. И возможно, до сих пор его покрывает.
– Что он тебе рассказывал? – спросила Рут у барной стойки.
Но Эмити утверждала, что не помнит ни слова из сказанного Итаном. Будто напрочь забыла свои записанные на телефон признания.
– Как насчет девушки по имени Энни Уитакер – упоминал он такую в письмах?
Когда Рут по дороге домой задала этот вопрос, Эмити спросила: «Кто это?», а потом громко пропела «Завтра!» едва ли не в ухо случайному прохожему, который подпрыгнул от неожиданности.
– Писем больше нет, Рути-и-и-и, – промурлыкала она в лифте. – В прошлом году я продала их какому-то чокнутому коллекционеру. Десять тысяч долларов за все. Только никому ни слова! Вообще-то, это секрет.
Пока Рут укладывала ее на диван, подтыкая со всех сторон одеяло, а Ресслер, стоя в дверном проеме, наблюдал за происходящим, Эмити обхватила ладонями ее лицо и притянула к себе.
– Рут, я ужасный человек. – Она сделала паузу и слегка покачала головой. – Только тсс! Это тоже секрет.
Через пару секунд Эмити Грин уже спит мертвым сном. А вскоре и начинает храпеть.
Ночь напролет Рут сидит на полу в гостиной и смотрит на нее.
Если Эмити и смущена, обнаружив себя утром распластавшейся на диване в квартире Рут, она этого не показывает.
Одетая лишь в черный кружевной бюстгальтер, она садится, вскидывает руки вверх и потягивается, прежде чем взять у Рут чашку кофе.
– Спасибо, что не бросила меня вчера, – говорит она, сдерживая зевок. – Обычно я так не напиваюсь.
После проведенной на полу бессонной ночи Рут уже почти не ощущает укоров совести, чувство вины испарилось.
– Все нормально, – отвечает она, для виду пожимая плечами. – Поверь, я тоже была хороша.
Одной ложью больше, одной меньше… подумаешь!
Когда Эмити начинает искать свою одежду, Рут чувствует прилив адреналина. За всю ночь она не сомкнула глаз и много часов репетировала этот вопрос, но все равно волнуется, что задаст его не так, как нужно.
– У нас есть чудесный материал для подкаста, – осторожно начинает она. – И у меня еще будет к тебе несколько вопросов. Но сейчас спрошу только об одном… – Рут собирается с духом. – Эмити… Тот коллекционер, что купил у тебя письма… Мне тоже нужны деньги, и у меня есть что ему предложить. Ты, часом, не помнишь, как его найти, а?
Правая бровь Эмити ползет вверх.
– Не переживай, – успокаивает Рут. – То, что ты мне рассказала, останется между нами, обещаю. Я даже не записывала. Понимаешь, эта квартира, – она обводит рукой гостиную, – принадлежит моему дяде. Я полностью от него завишу, и он может выгнать меня в любой момент. Так что, если можно заработать какие-то деньги…
Эмити опять стучит ногтем по зубу.
– Я даже не знаю его настоящего имени. Он нашел меня в Сети и попросил доставить письма в арендованный абонентский ящик. А когда перевел деньги, исчез.
Она встает и обнимает Рут на прощание.
– Удачи тебе его найти, – от души желает она. – И спасибо еще раз, что присмотрела вчера за мной.
Уже у входной двери она оборачивается и смотрит на Рут:
– Кстати, хотела спросить, а как будет называться твой подкаст?
Рут бросает взгляд на закрытую дверь в спальню и, помолчав секунду, отвечает:
– «Другие девочки».
Эмити хмурит брови:
– Пожалуй, неплохое название. А может, лучше «Другие женщины»? Чуть повзрослее, а? – Она сияет, радуясь собственной придумке. – Люди решат, что это о любовницах серийных убийц, а на самом деле – о женщинах, до которых он не добрался.
