О таком преступлении в Штатах обязательно сняли бы телефильм, но жителей новозеландского городка Марама-Ривер оно, похоже, сплотило. После суда, приговорившего Питера Малвэйни к пожизненному сроку, эта история будто канула в небытие. Несмотря на все старания, у Рут не получается найти практически ничего о Питере и девочках.
Зато она нашла Энни Уитакер.
Хоть сейчас жена преступника, осужденного за двойное убийство, носит имя Роза Малвэйни, Рут уверена: она точно одна из Джули Джордан Итана Освальда. Ушла былая стройность, волосы посветлели, и живет эта женщина в девяти тысячах миль от Хобена, но на нескольких фотографиях семьи Малвэйни того времени, когда новость о преступлении все еще муссировали в СМИ, у взрослой Энни – то есть у Розы, поправляет себя Рут, – та же принужденная улыбка и тот же взгляд распахнутых глаз, как на ее школьных снимках.
Она совершенно не похожа на яркую и темпераментную Эмити Грин. Но, судя по всему, обе, выучившись у Итана Освальда, выбрали отношения с душегубами. Факт настолько очевиден, что Рут не в силах полностью его осознать. Даже если бы одна из воспитанных Итаном Джули Джордан выросла и вышла замуж за убийцу, это уже было бы поразительно.
Но две!
– Мой папа всегда говорил: не ставь телегу впереди лошади, – замечает Бет, касаясь дрожащей ладони Рут.
Она даже не заметила, что девочки вернулись.
– Ты исходишь из предположения, что у этой Розы были такие же отношения с Итаном, как у Эмити, – продолжает Бет. – Мы не знаем этого наверняка.
– Можно спросить ее саму, – язвит Рея, – а не включать Нэнси Дрю по любому поводу.
Бет бросает на нее взгляд, и Рея передергивает плечами.
– Уж теперь-то Рут точно разберется во всем этом дерьме. В кои-то веки у нее реальные свидетели, – девушка взмахивает рукой, – а не мертвячки вроде нас.
В девять вечера звонит Эмити.
– Я заходила к тебе в бар, – тяжело дыша, говорит она. – Но мне сказали, что сегодня ты не работаешь.
Звучит почти как обвинение.
– Ну так вот, – продолжает она, – я сейчас неподалеку от тебя. Может, пойдем выпьем чего-нибудь?
– Эмм…
Рут все еще в трениках и футболке, в которых несколько часов назад гуляла с Ресслером. И даже до сих пор не почистила зубы. В основном потому, что искала информацию о Розе Малвэйни, хотя так ничего и не нашла.
Ей приходит в голову мысль спросить у Эмити, не упоминал ли Итан в своих письмах об Энни Уитакер. А потому она соглашается, решив, что это, как минимум, порадует Рею. Если Рут не изменяет память, у Нэнси Дрю не было привычки опрашивать своих информаторов за выпивкой в баре.
Они встречаются у забегаловки в двух кварталах от дома Рут. Около входа стоит какой-то старик в бейсболке «Янкиз», у его ног – собака, на вид еще старше хозяина, и Рут тут же жалеет, что не взяла с собой Ресслера. Не то чтобы ей нужна защита от Эмити, но как-то странно осознавать, что она согласилась встретиться на условиях, поставленных этой женщиной.
Эмити уже сидит у барной стойки в белой мужской рубахе, надетой как платье, и потягивает какой-то темный напиток.
– Бурбон, – говорит она Рут, кивнув на бокал, и подается вперед для приветственного объятия.
Из ее рта несет кислятиной – как от тряпки, которыми в «Суини» протирают столы.
Они знают друг друга недостаточно близко, чтобы интересоваться, пьяна ли она, но, видимо, дело обстоит именно так. «Что я тут делаю?» – спрашивает себя Рут, усаживаясь рядом с Эмити на шаткий барный табурет.
