– Я знаю, – с сожалением соглашается он.
– Знаешь и ничего с этим не делаешь?
– А что я т-тут могу п-поделать?
– Очень много чего, Стив. Для начала в зеркало на себя посмотреть и понять, что ты один такой большой, красивый и неотразимый на белом свете. Второго такого нет. И хотя бы только за это тебе нужно себя хвалить и любить, – с улыбкой хлопаю его по плечу и вдруг даже сквозь гам студентов различаю мелодичный голос Ланы.
Стив тоже слышит и предсказуемо превращается в камень. А стоит мне повернуть голову вправо и увидеть, с кем именно подруга столь активно разговаривает, и я тоже окаменеваю.
Алана, мать её, разговаривает с Уокером!
Разговаривает, улыбается во все тридцать два зуба и откидывает копну волос за спину, ещё больше открывая перед Алексом вырез декольте.
Флиртует дура!
Я так и знала, что она не сдержится! Грабли — однозначно её любимый инструмент. Но никак не мой! И я не намерена переживать с Аланой всё, что непременно случится, когда этот козёл опять вытрет об неё ноги!
– У тебя т-такой взгляд, б-будто ты собираешься кого-то убить, – констатирует Стив, а я и не думаю отрицать.
Я на конкретном взводе. И не передать, каких титанических усилий мне стоит спокойно стоять и ждать на расстоянии, пока Алана наболтается с Уокером и изящной походкой направится в сторону нужной аудитории. А как только подруга скрывается из виду, я тут же срываюсь с места.
Всего мгновение — и вот я уже стою за широкой спиной подонка.
Ещё одно — грубо хватаю его за плечо, заставляя повернуться ко мне.
Третье — и я злостно бросаю ему в рожу:
– Только попробуй опять начать играть в свои мерзкие игры, Уокер, и я лично тебе член оторву! Клянусь!
А дальше… дальше происходит нечто непонятное. Алекс не огрызается, не шлёт меня на хрен, как он частенько любил это делать с теми, кто смел на него наезжать, а лишь немного удивляется и начинает молчаливо изучать меня своими шоколадными глазами так, будто никогда прежде не видел.
Секунду, пять, десять, двадцать, а затем он просто слабо улыбается. Впервые за сегодняшний день. И от его улыбки складывается ощущение, будто пол проваливается под ногами, а вся кровь в теле начинает бурлить, гудеть и лететь по венам, ударяя мощным потоком по всем нервам и артериям.
Мне кажется, впервые в жизни я физически ощущаю этот внутренний процесс. Помимо всего остального, что со мной творится.
Лицо буквально сгорает под его изучающим взглядом, дыхание сбивается, а голова кружится, словно я только что сошла с карусели.
Это что ещё за странности со мной происходят? Я уже давно не смущаюсь и никого не стесняюсь, но под его прицелом сейчас ощущаю себя такой же растерянной, какой ощущала себя на сцене во время первого школьного выступления.
– Грандиозные у тебя планы на мой член, однако, – приподняв одну бровь, Алекс нарушает затянувшееся молчание. – Уверена, что он тебе ещё не пригодится?
Его наглость поражает до немоты, а плутоватый взгляд, медленно сканирующий меня с головы до пят, вконец сжигает кожу лица и до запредельных скоростей разгоняет сердце.
Да что такое со мной творится?! Это же Алекс! Алекс! Да, он хорош собой, ничего не скажешь. Но он — редкостное чмо, при виде которого меня всегда воротило. И сейчас ничего не изменилось. Он всё тот же мудак! А я всё так же хочу уберечь от него мою дурную подругу.
А ну живо приди в себя, Веро́ника, и выскажи этому клоуну всё, что надо!
