– По крайней мере я так собираюсь сделать.
– И куда ты пойдёшь? – спросила та, садясь и вытирая слёзы.
– В Морской. Там на корабле к острову Льда.
– Зачем тебе туда, там же…
– Знаю, знаю, но на болотах не лучше. Там же сейчас самый разгар войны, а остров Льда только поставляет воинов в ряды Драконицы.
– Ви, могу с тобой пойти?
Во влажных глазах маленькой эльфийки светилась надежда и какая-то тайная грусть.
– П-почему ты спрашиваешь? – с недоверием, заикаясь, спросила та и немного отстранилась от лесной.
– Знаешь, в Граничном тоже неспокойно. Все готовились к приближающейся войне. Мне не были так рады, – на ее глаза вновь набежали слезы.
– Так. Хочешь, можешь идти со мной, – с деланной неохотой согласилась темная и, встав, вышла из каморки.
***
– Джави-ко, вы слышали, что Императрица погибла, – по голосу мальчишки было слышно, что он этим обеспокоен и расстроен.
– Неужели Дай-Тей услышал мои молитвы? – пробормотала кайночианка, скрывая тяжёлый вдох, а потом продолжила в полный голос, думая, что сокамерник её не услышал: – Слышали, и этому рады.
– Джави-ко, нельзя так говорить! – воскликнул Мелентий, и тут же, прикрывая руками рот, прошептал: – Прости.
Мимо проходил один из стражников и громко постучал по железным прутьям, а затем подмигнул кайночианке. Когда тот прошёл, кошка улыбнулась и тихо произнесла:
– Подойди ко мне.
Бывший матрос подчинился и сел рядом. Он впервые видел кайночианку улыбающейся. С потолка капала вода, а в дальнем углу пищали мыши. Свет пробивался только из маленького отверстия почти под самым потолком и изредка от факелов из коридора.
– Ты же хочешь отсюда выбраться? – шептала пленница, и тот кивнул. – Тогда есть одна идея у меня…
Рабыня долго что-то шептала ему на ухо, постоянно оглядываясь. Через некоторое время мальчишка кивнул и перебрался в свой угол.
Стражникам на службе не хватало женской любви, но, когда в темницу попала Джави-ко, они перестали скучать. Через каждые две недели тюремщики забирали её и по ночам удовлетворяли нехватку близости с женщиной и ближе к утру приводили её назад. В одну из таких ночей кайночианка приметила одного, который мог помочь ей бежать.
Какая удача, сегодня был его ночной караул.
Поздно вечером к камере подошли двое. От каждого пахло дешевым крепким элем. Зашёл только один, другой стоял за дверью. Мелентий, пока один из стражников откреплял цепь от стены, незаметно подобрался к двери, вытащил из замка ключи и быстро лёг обратно, спрятав их, и притворился спящим. Пьяный стражник, стоявший у дверей, не заметил этого движения матроса, а если и заметил, то посчитал это началом опьянения. Джави-ко, держа на цепи, как пса, вывели из камеры и хлопнули дверью. Все, как и предвидела кайночианка. Вели её недалеко – в ближайшую камеру…
Мелентий тем временем открыл и снял с себя кандалы, потирая затекшие конечности. «Осталось дождаться возвращения Джави-ко…» Всю оставшуюся часть ночи мальчишка слышал сдавленные крики кошки и пьяную брань стражников.
Привели её только ближе к утру. Уставшую, замученную, валющуюся с ног, в разорванной грязной одежде её довели и даже не потрудились прикрепить цепь обратно к стене. Опять хлопнула дверь и стража неторопливо, смеясь и пуская похабные шуточки, шла в сторону подземелья.
Досчитав до пятидесяти, мальчишка подбежал к кайночианке и открыл ключами замок на позорном рабском ошейнике. Тихонько стукнув о пол, он упал с шеи, на которой виднелись свежие, ещё не покрывшиеся коркой порезы. Мелентий взял девушку на руки. Она оказалась очень лёгкой. Пока ночная стража шла отсыпаться, а утренняя ещё не сменила первых, он выбежал и направился в сторону выхода. Бывшие заключенные бежали, скрываясь от чужих глаз. Теперь они свободны.
