Забытые. Боги третьего тысячелетия. Книга первая - страница 22

Однако сегодня во главе угла стоит не только желание выпендриться.

А что ещё, умом не дохожу. Разберусь с этим позже.

Сознание Маркуса аккуратно прикасается к моему. На языке физических чувств это ощущается как интимные объятия, где сплетаются пальцы, и в унисон стучат сердца. По крайней мере, мне так представляется. От таких ощущений становится неловко, и в то же время – невероятно спокойно. Потому что между нами устанавливается прочная доверительная связь.

Мелодия стремится к кульминации.

Эфирным зрением вижу, как за нами тянется яркий энергетический след. Выпады, переходы, повороты, поддержки – затейливыми па рисуем невообразимую картинку танца. На последних аккордах Маркус закручивает меня в воздухе и, поддерживая Эфириумом, плавно ставит на пол. Завершаю фигуру изящным поворотом, останавливаясь аккурат напротив глаз брата.

Наступает момент тишины. А потом со всех сторон раздаётся громогласное «браво!».

«Поздравляю, ты справилась с домашкой на “отлично”.»

Довольная результатом, кланяюсь зрителям. Пока звучат аплодисменты, держу Маркуса за руку.

«С другим партнёром у меня это вряд ли бы получилось.»

«То есть ты признаёшь, что мне нет равных?»

Едва сдерживаюсь, чтобы не наступить ему на ногу.

«Нам обоим равных нет.»

«Саймон бы с тобой поспорил.»

«Сравнивать с ним и с отцом бессмысленно – их уровень мастерства находится за пределами всех мыслимых категорий. Поэтому дядя никогда и не танцует.»

Чувствую, как парень наполняется раздражением.

«А ты, смотрю, так воодушевилась, что не прочь предложить ему поменять стакан на свою компанию.»

Раздражаюсь в ответ, досадуя из-за испорченного момента радости.

Следующим танцем Эдвард объявляет польку. Народ снова оживляется и спешит занять места.

«Да, не прочь. А что тебе не нравится в этой затее?»

Подчиняясь общему потоку, идём к краю паркета, где в нужном порядке уже выстроились пары. Начинается музыка. Вступаем почти сразу. Быстрый темп не позволяет вести бессмысленную болтовню, но я жду ответа. А Маркус молчит и даже не смотрит на меня. Ощущаю ментальный дискомфорт и чувство, близкое к обиде.

Настаёт момент смены партнёров. Кавалеры выстраиваются по внутреннему кругу, дамы – по внешнему.

«У тебя есть все шансы на успех.»

Проигнорировав вопрос, брат подаёт голос. Поворачиваю голову в сторону, куда смотрит парень. В первом ряду зрителей стоит Сеоман и пристально разглядывает нас обоих.

Три шага – и передо мной оказывается приятный юноша. Осознав, кто перед ним, он восторженно ширит глаза и становится похожим на счастливого молодого пса. После следующего перехода его место занимает энергичный пожилой мужчина, норовящий оставить меня без туфли. На третий раз мне достаётся мужчина модельной внешности с белоснежной улыбкой. Он пристально разглядывает моё лицо, после чего произносит приятным басом:

– Какие у вас красивые настоящие брови, мисс!

В полном недоумении «красивые настоящие брови» непроизвольно ползут на лоб. Что ответить, не нахожусь. Но надо отдать должное мужчине – он быстро понимает, что несёт чушь, и старается ретироваться до следующей смены партнёров. Испытываю разочарование – остаться одной на паркете равнозначно личному фиаско. Бегло осматриваю ряды в поисках Маркуса. Он словно в воду канул. После очередного поворота пальцы хватают воздух – мой партнёр, очевидно, отправился вслед за братом. Но огорчиться «потере» не успеваю. Меня сразу же подхватывают чьи-то сильные руки и уносят дальше по кругу.