Направляясь вниз, я старался не осматривать пугающие участки подъезда, и наконец-то вышел. Правда, я споткнулся и больно упал на землю, ужаснувшись не этому. Я испачкался не только в грязи, но и в человеческих останках: повреждённая челюсть, покрасневшие глаза, вздутая печень! Органы лежали на разных уголках моего тела, и не медля я очистил себя от них! Выброшенные мной куски постепенно впитывались в землю…
Детский смех маленькой девочки принудил меня вздрогнуть, верно, той самой малютки, стоящей недалеко от меня, на углу дома в сторону больницы. На это было больно смотреть: она, приплясывая своими «детскими» ногами, душила, потом начала резать, тыкать осколком железа все тело своей куклы! Вдоволь наигравшись, детина дьявола бросила ее и медленно ушла за угол. Опасность меня миновала – я вовремя успел присесть у скамейки, заросшей кустами, и наблюдать в страхе за ней.
Я нашел в себе малость духа и сил идти, шагая в сторону медпункта. Он находился к северо-западу от дома. Тем временем, в мрачном, сером небе, заставив меня пошатнуться, ударила молния черного цвета. Тучи сгущались, и далеко гремело, но дождь не пошел. Слабы были намеки на грозу.
Скоро, я понял, что спокойно мне не дойти до больницы. Почти у неё, из кустов выбежала курица с кошкой. Пернатая решила насмерть заклевать бедное создание и справилась с этим. Ужас был передо мной… С птицей произошло что-то неладное: она начала бегать вокруг трупа кошки, после, ее начало трясти, как при эпилепсии. Дыхание остановилось, но немного полежав, она постепенно пришла в себя!
Форма птицы изменилась – лапы становились длиннее и более костлявыми, тело вытягивалось, перья немного опали, крылья удлинились, а голова слегка увеличилась в размерах! Морда привнесла иной стиль: глаза цвета бездны, гребешок в виде вытянутых локон, завитых в бок, клюв растянулся, образуя попарно клыки, будто у тарантула. Нечто издало звук, чем-то сравнимый с агрессивным беркутом, и устремилось ввысь! Я будто стал контужен при взрыве крика от мнимого стервятника – уши разрывались от такого!
Больница обита поломанным забором. Во дворике остались измученные проклятьем завялые клумбы. На стенах медучреждения, со стороны некоторых окон, торчали провода. Водосточные трубы болтались. Из окон, промежутками, мелькал свет. С одного подоконника, на втором этаже торчал наполовину труп. Чертово это место…
Входная дверь постепенно открывалась сама… Я замер. Что же встретит меня оттуда? Изнутри выходил еле заметный смог. По поверхности двери стекала бледно-зеленая слизь… Я не очень-то и желал заходить, предчувствуя очередную беду, но ничего не мог поделать… Голос внутри вернулся и голос требовал…
Мрачновато… Слева была справочная, за ее окошком устроились сплошные заросли. Напротив зал ожидания. Перед глазами беспорядок: книги, разбросанные справки, стулья стоят не по порядку и сломаны. Краска на стенах слезла, расписание врачей перечеркнуто и разрезано, возможно, ножом, а покрытие разбито. Далее шел коридор, каждые полтора метра были напротив друг друга кабинеты. Где-то открыты, где-то закрыты. Двери замечались и без ручек. В один получилось зайти.
В кабинете главврача не несло чистотой – грязные стулья, стол стоял неровно, на нем бардак, разбитое и пыльное окно… Портрет Вождя Революции косо висел на стене, весь потертый. Горшки с засохшими цветами валялись на полу, перекошенная лампочка свисала с потолка. Бабочки летали… И сколько уже мгновений прошло? Поразительно!
