А потом пошла феерия, со всеми этими предсказуемыми ленточками, шариками и ширмами. Надо отдать должное, она работала одна, без помощников и вкалывала, отрабатывая каждый вирт. Зал безостановочно рукоплескал, и даже у Киса загорелись блеклые зрачки. Я для вежливости хлопал и ждал конца представления. Где-то на середине позвонила мама и сообщила, что машина уже в паркинге и с ней ничего не случилось. Номерные знаки на месте, музыкальную видеосистему не вытащили… я зааплодировал громче всех.
Может это усталость, может переживания, но меня сморило. Очнулся я от объявления конферансье:
– Дамы и господа, смертельный номер! Готовьтесь!
Что за этим последовало? Девушка коротко притопнула ножкой, замахала руками и вытолкнула левое запястье вперёд. С него сорвалась рокочущая огненная птица, раскрывшая гигантские крылья и клюв. Я свой клюв только и успел закрыть, осев глубже в сиденье. Дворг-мужчина шумно отрыгнул косточку цыплёнка на пол, а Кис сжал кулаки в жесте глубочайшего восхищения. Птица прокатилась над залом, взмыв к куполу и снова сделала круг почёта. От неё не исходило жара, и когда она пролетела рядом с моим носом, я икнул от неожиданности.
Малышня из нижних рядов радостно завопила:
– Феникс, феникс! Смотри, бабушка, прямо как в 4D показывают.
На меня это произвело смешанное впечатление надувательства и восторга, и поэтому когда зал взорвался от аплодисментов я присоединился к ним. У Киса трепетали ноздри, горели глаза и он исподлобья поглядывал на меня. Видно было, что он сам поражён и горд за виртуальную подругу. Я перегнувшись через ручку сиденья, спросил:
– Почему ты не сказал, что иллюзионист никакой не мужик, а барышня в трико? Или у вас там в Паутине, нету разделения по половому признаку?
Он скупо кивнул:
– На этот раз, ты прав. Мы общались по почте, не вдаваясь в подробности. Она писала безлико, а я не лез куда не следует.
Могу поклясться, что его губы в тот момент задрожали и он отчётливо прошептал: «Каким я был дураком!»
Смертельный номер зрители заказывали дважды на бис и фокусница исполняла его лучше, чем в первый. Феникс взлетал, кружил стервятником и угасал, соединяясь с телом девушке. Когда овации отгремели, а влюблённые поклонники перестали носить букеты к сцене, я решил что пора покидать концертный зал. Кис придерживался иного мнения.
Меня встающего, он попридержал за руку и обратился с предложением:
– Как тебе такое: мы идём к Мелани и будем знакомиться.
Резонный вопрос с моих уст, показался более чем уместным:
– И какого извиняюсь фига, я должен соваться в пасть змеи? Девуля отвыступала, мы ей благодарны за шоу, а теперь не пора ли шаркнуть ножкой?
Парень вжался в сиденье и подогнул ноги: через нас скопом валили зрители к выходу. Мимо нас прошла чопорная альвийка с двумя малышками, тянущими мать за красивое платье, но испрашивая у неё соизволения с тактом. Долбаная вежливость альвов убивала вернее, нежели их снобизм.
– Gaa'lii'ry je'nez qui ma'at'a cali'na! Pas sis lo'on jur. Kavi'ca! Kavi'ca!
Оказывается не один я заслушался переспевами их тонких голосков, и дрогнувший от чихания голос Киса перевёл:
– Матушка, пожалуйста, приведи к нам эту волшебницу. Купи её время для наших забав. Пожалуйста! Пожалуйста!
Произносил он фразу громко, чем и привлёк внимание альвийки, сверкнувшей сиреневыми глазами под очками в стильной оправе:
– Молодой человек, если вы это мне, то спешу вас огорчить. Я способна услышать родных дочерей и сама, а язык моего народа мне известен не хуже вашего. Рада, что мы достигли консенсуса.
