– И к чему же?
– К фокусам.
Я схватился за голову.
– То есть ты хочешь сказать, что мы едем на выступление фокусника? Мда. Смотреть, как он кролика из цилиндра вытаскивает или платочки разноцветные достаёт из под нижнего белья? Тебе что, пять лет? – Я лучился негативом. Ещё и так некстати, вспомненная машина свалилась на меня камнем на верёвке. Я разнервничался и позвонил маме, попросив завезти мою тачку в гараж. Только у мамы хранился добавочный комплект ключей, и водила она отлично. За растолковываниями месторасположения машины, попутно вносил ясность и Кис.
– Я разносторонняя личность, и мне не чуждо интересоваться многими вещами. Фокусник из него вышел профессиональный, поэтому он проделывает действительно высококачественные трюки. Апчхи. – Время от времени он точно вспоминал, что болен и начинал заливаться кашлем с насморком. – В общем, история там длинная вышла, и тебе на неё разумеется должно быть всё равно. – Утвердительно закончил он.
Как в воду глядел. Я как раз договаривал с мамой, и душа понемногу оттаивала. Машина хоть в целости будет. Мать родная всегда побеспокоится об имуществе сына.
Спальные районы промелькнули случайным видением, и ныне здравствовала пограничная зона между ними и центром. На ней и располагался Дворец культуры и искусства, куда нас привезла нелёгкая. Глядя на исполинское сооружение из мрамора, куда я хаживал кататься на коньках в детстве – я почему то удивился. Видно решил, что место фокуснику, какому бы ни было, впору выступать в актовых залах режимной застройки, а не здесь.
Мои предположения бились вдребезги об припаркованные десятки машин и зрителей, тянущихся к неоновой вывеске: ВХОД. Все они испытывали жгучий голод до острых ощущений. На вышеупомянутом входе стояли секьюрити в строгих костюмах и с непременными рациями, как атрибутом их образа. Шманали они всех без исключения, и даже ропщущих альвиек в стильных платьях с бутиков и полуголых деапсидов, которым и пронести то что-то было негде. Зачем крокодилам любоваться фокусами, ума не приложу.
Успеть то успели мы к самому началу представления. Перед выходом из дома, Кис мне выдал чистую отцовскую рубашку, серые брюки и туфли из категории: «прощай молодость.» По одежде и по опухшему лицу, я теперь смахивал на папу-алкоголика, который вывел своего сына на культурное мероприятие. Печально.
Турникет прокрутился, и мы сразу натолкнулись на одинокий взгляд консьержа, сторожащего пустые вешалки с номерами. Из буфета подтягивалась публика, а значит представление должно было вот вот начаться. Я спросил у спокойного Киса о его ощущениях перед предстоящим выступлением, и он честно ответил:
– Думаю сойдёт. А так посмотрим, что будем. После представления, думали с фокусником выпить вина, но с тобой вряд ли получится. Будешь висеть на ушах – мешать беседе.
Наградив его честную натуру неприязненным взглядом, я расталкивал затор на проходе, в котором тянулось пахучее амбре от коньяка, сигаретного дыма и пота. Жгучего, всё выедающего пота. И для кого интересно выпускают рекламы про антиперспиранты?
Амфитеатр зала забился только на четверть. И то я судил на глазомер и навскидку. Может и больше. Но для такого комплекса, и пары тысяч будет маловато, поэтому смотрелось всё внушительно. Рядом с нами билетёр посадил двух разнополых дворгов, и заодно проверил наши билеты. Кис показал две размалёванные бумажки, скорее похожие на фантики, и тётка отстала.
