– А если бы ты увидела, а?
Я задумалась.
– Предупредила бы их, что счастья им наворованное не принесет. Что бог увидит, что они себе купить не могут то, что они взяли без разрешения, и вообще все у них отберет, типа: «Нате вам. Раз не можете заработать – тогда по полной не могите»…
Мужчина уставился на меня в изумлении:
– Ты откуда вообще? Какой бог?
– Ну… наш. Короче, я бы докладывать никому не стала. И про аморалку – тоже. Зачем, если меня это не задевает?
– Вот видишь, тебя не задевает, а его задело. Человек такой. Пошел и рассказал обо всем, что видел. За это и поплатился. Завод встал, минимальные какие-то заказы выполнялись, но почти все рабочие разбежались по мелким ремонтным мастерским. Юркиного отца никуда не брали, город маленький, а он прослыл стукачом.
Гордый человек, он не мог больше кормить свою семью, слег, и весной его похоронили. Сердце.
Только Наталя пришла в себя, Аська вышла замуж.
– О, вот это новость, – оживилась я. – Тоже за калеку?
– Ну уж нет, – засмеялся Саша. – Она была далеко не дура, причем я же говорил, что внешность у нее интересная: глаза серьезные, а рот вот-вот в улыбке расплывется.
Аська работала на том же заводе, что и отец. Но она была настолько поглощена своими обязанностями, что не замечала, что там вообще вокруг нее происходит. Хорошо одетая, привлекательная, но погруженная в себя, девушка казалась загадочной и притягательной. Ровесники ей были неинтересны, на их ухаживания она не реагировала. Так что замуж Аська вышла за разведенного директора завода. На изумление матери отрезала: «У второй жены муж всегда под каблуком. Дети взрослые, алименты платить не нужно. Все мне достанется».
Мать взвилась:
– Шиш тебе достанется, дети все поделят, помяни мое слово.
Аська неожиданно расплакалась:
– Мама, тебе мало было Юрку потерять? Папы нет, Пашка в Москву уехал, меня выгонишь… Ты что делаешь вообще?
Наталя притихла и вскоре Аська с мужем зажили в огромном доме вдвоем, выселив мать во флигель.
– Все это я узнал, когда прилетал с Камчатки своего отца хоронить, – сказал Саша. – Ну Камчатка-то знаешь где?
– Конечно, – победоносно посмотрела я на него. – Я там родилась и выросла.
– Да ладно, – его лицо просияло. – Серьезно? А где именно?
– На острове Беринга, а вот ты знаешь, где это? – настал мой черед умничать.
– Знаю. Командорские ваши грибы кто же не знает! – покачал он головой в недоумении. – А я и думаю: «Бесхитростная ты душа, как же ты живешь в нашем суровом мире?»
Я поправила его:
– Мир не суровый. Живи просто – и все хорошо будет. А ты что на Камчатке делал?
– Как что? Работал. Я закончил наш политех, пошел в армию, попал в Вилючинск и остался там по специальности работать. Потом вернулся на Алтай, но все развалилось, работы не было, и я уехал в Петербург с семьей.
Он хлопнул себя по коленке:
– А знаешь что, хочу я тебя в одно место пригласить… Была на квартирниках?
– Ну… Я себе что-то разнузданное и нетрезвое представляю…
– Твои фантазии больше на свингерскую вечеринку похожи, а то, что я предлагаю – это гитары, немного алкоголя, но можно и без него. Пойдешь? Познакомлю тебя с ребятами, там тоже с Камчатки кто-то есть, пару месяцев всего ребята здесь.
– Только давай что-то с собой купим, угощение, я так не могу…
– По дороге разберемся, тут недалеко. Отдышалась? Пару километров сможешь пройти? Я как раз тебе перескажу то, что от старика узнал – куда все благородное семейство подевалось, – Саша застегнул ноутбук в портфель, оплатил счет, и мы вышли с веранды. Он позвонил своему приятелю и предупредил, что придет не один. Было уже часов десять вечера, но прохладнее не стало.
