Мне кажется, я задремала — день оказался тяжелым, организм хотел отдохнуть от эмоциональной перегрузки. Я вздрогнула от резкого хлопка двери и открыла глаза. Передо мной стояла Маня в коротком домашнем халатике. Я не понимаю, вот как даже дома можно выглядеть так красиво и сексуально. Мы однажды серьезно поспорили с Епифанцевой. Я считаю, это ее врождённый талант — быть шикарной всегда и везде. Машка даже когда выпьет, никогда не теряет лица. Просто пьяная красавица. Кто-то видит в этом своё очарование... А Машка утверждает, что ее внешний вид — это пот, кровь, боль и правильно выбранный ракурс для селфи.
— Ну как, полегчало? А теперь рассказывай, что там произошло.
Вот как объяснить Маше, какой важной для меня оказалась эта встреча с Артемом. Что я могу ещё чувствовать. И мне впервые за долгое время понравился парень. Да, безумие, но вот этот напыщенный самодовольный мажор мне действительно понравился.
-- Да ничего такого не произошло, мы просто сидели и разговаривали. На самом деле Артем задавал вопросы, а я отвечала. И я не ненавижу парней!
-- Так, значит, хорошо было, что ты сама за себя заплатила? Это он предложил?
-- Нет, сама. Стремно быть обязанной тому, кто платит за тебя. Особенно малознакомому парню. Да еще с такой репутацией. Так и не поняла, что ему от меня было нужно. Я только твои деньги могу проедать, Мань, и то редко.
-- Дурная ты, -- Машка присела на край ванны. – О чем говорили хоть?
-- Расспрашивал обо мне, почему выбрала журналистику, что пишу... Кстати, спросил, что нас с тобой связывает...
— А про себя говорил что-то?
— Да нет, не особо...
— Странно все... -- Машка задумчиво прошлась по ванной. Я никогда не думала, что по ванной можно ходить, более того - гулять!
— Он точно к тебе не приставал? Ничего необычного?
Смотрю на Маню: забавно… Даже моя тревожность молчит, а легкомысленная Епифанцева вдруг решила устроить допрос. Серьезной она бывает крайне редко.
— Он только разозлился, когда Леднев пришёл.
Я улеглась поудобнее. Какой кайф! Только вода чуть подостыла, надо добавить...
— Артем даже выругался на него, когда я уходила, а что дальше, не знаю... С деньгами глупо, наверное, получилось. Кстати, одолжишь немного? Мне на пару недель...
— Да, конечно, — кажется, Маша меня не слышала. — А что Айс сказал?
— Да ничего, — я выключила воду. — Что ищет Артема, почему тот трубку не берет... — Маш, к чему этот допрос?
— Не нравится мне это все. И Воронов тут, как ворон вокруг тебя кружит...
-- Не самый удачный каламбур, — усмехаюсь. — Слушай, а что сегодня с Мегерой было? Какой «Марриотт»? Не было у тебя никакой вечеринки...
— Ну-у-у... В отеле я, допустим, была, — Машка загадочно улыбнулась. — Вылезай давай, пойдём чай пить.
И зачем, спрашивается, полотенцем в меня кидать.
— Так что там было? — Я сижу на кухне и дую на чай в кружке. Не знаю, откуда такие пристрастия у дочки пекаря, но Маша пила исключительно пуэр, дорогой китайский и очень невкусный чай. Нормального в пакетиках у неё никогда не было. Заваривала его в каком-то специальном глиняном чайнике, купленном в китайском магазинчике в центре. В общем, приходится и мне пить эту гадость.
— Я кое-что знаю интересное про эту высокомерную сучку. — Машка сияла, словно в лотерею выиграла. — Посмотрим теперь, как она запоёт!
— И что ты знаешь? Маш, ты хочешь ее шантажировать?
— Не-е-е-т, я не самоубийца... И дело не в ней. Просто приятно было видеть ее страх.
