Я грустно вздохнула, похоже Маня вот-вот опять во что-то вляпается. А я даже не понимаю, во что именно.
— Ладно, пойдём готовиться к семинару.
8. Глава восьмая
Снова утро, снова учеба, первая пара в 8.30, но сегодня можно чуть подольше поспать, от Машкиного дома до универа пара сотен метров. Вчера я долго не могла уснуть, Епифанцева уже сопела под боком, а я все прокручивала в голове своё свидание с Вороновым. После той аварии я думала, что пройдет много-много лет прежде, чем смогу посмотреть на парня как на парня. Конечно, я общалась и общаюсь с мужчинами, но вижу в них лишь функцию: «Подайте вон ту коробку, пожалуйста» или «Не знаешь, что задали по английскому?».
А вчера... Вчера мне было непривычно и ... хорошо. Я просто разговаривала с ним, смотрела в глаза и видела... интерес. Я ему интересна, и это меня не пугало. Он мне интересен, я на какое-то время забывала, каким пресыщенным мерзавцем он может быть. Его внимание казалось искренним. Словно я ожила, и на душе стало теплее.
Я не до конца понимаю, что испытываю к Артему. Влюблённость? Однозначно, нет! Я знаю, что такое любовь— она лишает разума, порабощает, поглощает, ты просто перестаёшь существовать, тебя нет, и ты – везде. И любовь видишь везде – в любимых глазах, в жестах, в улыбке, в словах, в каждом движении. Нет ничего, кроме любви...
Я не люблю Артема, никогда не полюблю, ни его, ни кого-то другого. Невозможно ведь любить двоих. Ведь так?
Артем мне нравится, с ним было хорошо, я благодарна ему. Не знаю, какой у него может быть интерес ко мне, но больно он точно не сделает, не разобьёт сердце и вряд ли разочарует. Жаль, что такие парни не умеют дружить...
— Ты там застряла? Мне тоже надо!
Ванная у Мани хоть и большая, но совмещённая с туалетом.
— Все, выхожу, — ещё раз ополоснула лицо и поспешила к двери. Машка внимательно меня оглядела.
-- Как спала? Что-то ты бледная…
-- Маш, я всегда бледная. Это же я. Спала нормально. Пойду завтрак приготовлю. Омлет, йогурт, бутерброды… Ты что будешь?
-- Омлет и кофе. Молока много не лей, - и уже из ванной: – Варь, ты не рассказала вчера про Леднева.
-- А что про него рассказывать?
-- Не зли его. Он ведь явно не допустит, чтобы ты была в его тусовке вместе с Вороновым.
— А я знаю. Когда ты пропала, я тогда у него в «Лилии» спрашивала про тебя. Так Айс велел мне больше не ошиваться рядом.
— Вот и не подходи к нему, -- Машка успела выйти из ванной и уже стояла рядом. -- Он в порошок сотрёт тебя, меня, любого в этом универе... особо не напрягаясь. Такую жизнь веселую устроит, что бег от охраны на морозе покажется легкой...
— Почему ты его боишься? Он тебе что-то сделал? -- Я сомневалась, что подруга ответит.
— Сделал... не мне... Но я не обольщаюсь. И до меня дойдёт...
Машка мрачно уставилась в точку на окне, не замечая чашку с горячим кофе в руке.
— Так может в полицию пойти? — сказала и тут же поняла, какую глупость ляпнула. Вон, когда Полянского искали, по одному щелчку Леднева съехались...
-- Молчи лучше и не лезь. Я сама решу с ним...
Ну да, конечно. Решишь.
— Может, все-таки расскажешь? Я могла бы...
—Ты Воронова отшей деликатно и заведи себя парня-ботаника!
— Не думаю, что он ко мне ещё подойдёт...
На улице сегодня заморозки. Лед хрустит под ногами, скользко. Хорошо хоть идти недолго. Шли молча и к больной для Машки теме больше не возвращались. Но мне очень хотелось выяснить, что тут, к черту, происходит... Я знала про всех ее парней, график ее «красных дней», как она изводила своего отца, как дважды сбегала из дома, но ее возвращали. Я была в курсе ее тактических планов по скорому замужеству… но Айс?.
