– Так-то Михаил, что ли, Сеня? – спрашивает та, что выглядит чуть моложе.
– А то… Внучок к деду приехал, радует! – с забытой хитринкой в глазах уже совсем тёплым голосом говорит дед и тут же закашливается.
– Ну, вы идите, идите к себе, дайте мне с Мишаней поговорить, я, надо будет, костыльком в стену-то стукну, – прокашлявшись, чуть хрипловатым голосом говорит дед, обращаясь к своим соседкам.
– Две сестры… Там живут, – машет он в сторону кухни. – Тоже одни остались, без мужей уж… Я, когда сильно надо, вот энтой палкой три раза в стену-то на кухне им стукну – они и приходят. Помогают мне, стирают. Готовят, когда силы есть – прибираются… За продуктами ходют… Так по-соседски живём. Иногда к ним хожу телевизор смотреть…
– А что твой? – Михаил кивает в сторону старенького телевизора, стоящего на тоненьких ножках и прикрытого старой, когда-то должно быть белой, вышитой ажурными узорами салфетки.
– Ты, Миш, громче говори, я тут ещё слышать плохо стал… Аппарат с собеса принесли, да сломался он скоро, а чинить я уже не мастак, пальцы не слухаются.
– С твоим-то что? – чуть громче обычного говорит Михаил.
– А бес его знает – не кажет!..
– Ладно, давай свой аппарат, а телик я позже посмотрю.
– Чево?
Тут только Михаил и понял, что дед раньше половину-то слов его и не слышал, может поэтому и сердился, а сказать не решался.
– Где слуховой аппарат? – снова чуть громче обычного говорит Михаил.
– А там, в шкатулке посмотри. Ты и это можешь?
Михаил отыскивает на старенькой облезлой этажерке пыльную шкатулку, открывает её и прямо сверху, на уже пожелтевших письмах, лежит довольно большой аппарат из телесного цвета пластмассы.
– Батарейка, наверное, села, – предполагает Михаил, осматривая уже довольно не новое слуховое устройство.
– Не, сосед тогда менял, да он так и не включился.
Михаил находит, как снять крышку, вытаскивает старую батарейку и кладёт её в карман.
– Дед, я скоро, закрывайся, – теперь уже предупредительно громко говорит Михаил.
– А чё закрываться? У меня что есть-то? Я да совесть моя – вот и вся моя семья. Нече здесь брать, значит, и бояться некого. Ты иди, коль надо, иди…
5
Михаил быстро отыскал магазин с батарейками, попутно купил тушёнки, свежей картошки, репчатого лука, потом, проходя мимо почты, вспомнил, что не отправил с вокзала телеграмму родителям, отстоял небольшую очередь и почти бегом вернулся домой к деду.
Дед снова читал книгу, лежащую на подоконнике.
Михаил тихонечко вставил в наушник батарейку, закрыл крышку и повернул махонький выключатель. Аппарат не работал. Он снова вытащил батарейку, затем прошёл на кухню и стареньким чёрным лезвием почти сточенного ножа попытался достать капсюль маленького динамика, капсюль не поддавался, чем сильно удивил Михаила.
– Да его разбирали и не так вставили обратно! – догадался он.
Кое-как достав капсюль, он перевернул его и сразу же увидел два крохотных погнутых контакта, которые должны были соприкасаться с контактной частью батарейки.
– Ну, если не раздавили, когда силой впихивали – заработает, подумал Михаил, собирая наушник заново.
Он тихонько подошёл к деду сзади и вставил ему слуховой аппарат в правое ухо, повернул выключатель. Дед замирает:
– Ну, скажи чево нето? – чуть сердится дед недогадливости Михаила.
– Работает! – тихо говорит Михаил.
– О! Слышу – работает! Ещё чё скажи?..
Дальше они будут говорить свободно, и у деда явно улучшиться настроение.
