Я не трогал ее еды… Зачем она мне нужна?.. Я только газету хотел, а собака, наверно, не поняла и укусила. Дура собака!..
А как хорошо все начиналось!
Воспитательницы в детском саду были большие и красивые. Чулки у них были черные кружевные. Это я хорошо помню, потому что, когда они меня одевали, голова моя была где-то на уровне ихних коленок.
Они были добрые и веселые.
А еще они учились, наверно, где-нибудь на вечернем или на заочном. Или просто любили читать. Потому что в самой младшей группе они выучили меня стихотворению Лермонтова «Воздушный корабль». Сами, м. б., учили по программе и заодно меня выучили. Мне очень нравилось, хотя я не все смог запомнить:
По синим волнам океана,
Лишь волны блеснут в небесах…
А потом я продекламировал это дома, и дальше тоже:
Не слышно на нем капитана,
Не видно матросов на нем,
Но скалы, и тайные мели,
И бури ему нипочем…
Мама страшно возмутилась. Для младшей группы детского сада это показалось ей непозволительно сложно. Вероятно, она и в детском саду, придя меня забирать, возмущалось: нельзя так нагружать малолетнюю голову…
На самом деле мама очень любила Лермонтова и, может быть, это было что-то вроде ревности: не она сама, а какие-то детсадовские воспитательницы читают меня с ним.
А как хорошо все начиналось!
Только никто никому не верил, и за колбасой в Москву даже с Урала ездили…
Нет, не совсем так… Верили… «Своим» верили… И «чужим» верили: заграничным, эмигрантским и несоветским…
А потом объявили зеленого змея врагом и ввели полусухой закон… Даже за самым плохим и глупым пойлом живых людей выстроили в километровые очереди. Первые жертвы, и слезы, и смех…
Одна из веселых историй того времени:
Очередь к пивной палатке. Длинная. Над окошком объявление:
«Ветераны Куликовской битвы обслуживаются вне очереди.»
Кто-то возмущается, кто-то смеется.
Приходит старец с клюкой: Давайте пиво без очереди. Я ветеран.
– Очень приятно. Ваше удостоверение…
– Какое удостоверение? Вы что? 600 лет прошло…
– Не знаю, не знаю… Татары предъявляют.
А как хорошо все начиналось!
…Тулон, Египет, Аустерлиц, Москва, Лейпциг, 100 дней… А дальше ночь, океан, Св. Елена … И – этот самый воздушный корабль Лермонтова:
«… Иные погибли в бою, иные ему изменили и продали шпагу свою…»
Изменили… Это очень нехорошо… И шпагу продали…
В те счастливые детсадовские годы я понимал это очень буквально, я отчетливо представлял себе маршала в темном плаще, который в вечерних сумерках под полой этого плаща нес продавать свою шпагу на какой-то рынок с деревянными прилавками, вроде нашего Зацепского…
А как хорошо все начиналось!
Но – появилось лучшее: непримиримый враг хорошего…
А как хорошо все начиналось!
Но – четверть века промелькнула, как миг.
И вот, конец июля. Пасмурно. Низкие тучи. На увитых хмелем репейниках веселятся и ссорятся птицы.
Напротив монастыря два узбека в оранжевых жилетах собирают из синих металлоконструкций трибуну-эстраду-помост.
Подготовка к 1025-летию крещения Руси.
Один молодой узбек стучится к нам. В руках у него большая белая электрическая вилка с розеткой на проводе, удлинитель:
– Брати света можна…
А еще недавно 1000-летие было. Четверть века назад. Тоже как-то отмечали.
Правда, никакие узбеки тогда никакого «света брати» не спрашивали…
А как хорошо все начиналось!
… И как-то вообще многое у нас на грешной земле имеет свойство и обыкновение хорошо начинаться… А, может быть, и не только у нас. Может быть, и на других не менее грешных планетах тоже что-нибудь хорошо начинается?
