«Не менее, чем через двести лет, – осознал хуннский шаман Сэпгэ в своем сновидении предписание Тенгри. – За этот срок новое гнездо станет большим…»
«Осядете в одном переходе отсюда близ слияния Алатыря и Суры, – осознала хуннская шаманиха Сарюн в своем сновидении предписание Тенгри. – Точное место вы узнаете по искреннему радушию, с которым будете там встречены».
«Вовремя мы наткнулись на эти Бугры, – подумал шаньюй, выслушав доклады шаманов, когда те наконец вернулись на бренную землю после астральных странствий. – Иначе прошли бы в каких-то двадцати пяти ли западнее деревни, в которую велят двигаться Боги!»
Здесь необходимо заметить, что перенятая кочевниками хунну у китайцев единица измерения длины ли равнялась 576 метрам.
– Передайте хунну, пускай побыстрее завершают все свои дела и занимают места в походной колонне, – бросил Юйчугянь личным гвардейцам. – Мясо с вертелов доедят на ходу, так даже больше влезет. Нам нужно принять немного восточнее. Там нас ждут.
Захлебываясь слюной от голода, отборные хунну бросились исполнять приказание своего вождя. «Мясо с вертелов, – стучало в висках. – Мясо с вертелов…»
Тысячи костров окружали орду, и ноздри небожителей щекотали ароматы готовящейся баранины – лучшей еды в мире.
Небо принялось грозно погромыхивать: гром обещал сильнейший ливень, испещренный ослепительными зигзагами молний.
Следующим утром – после жуткой ночной грозы, – пыхтя и обливаясь потом, дозорные подбежали к дому Арсяна, который с незапамятных времен числился каназором Долины Ручьев, то есть правил всем родом. Если бы событие не было не столь значительным, доклада удостоился бы кто-то из азуров, – глав семей.
Но сегодня рыжий Латкай и такой же конопатый Мельцет увидели нечто настолько необычное, что сразу рванули к каназору. Старый Арсян по своему обыкновению уже сидел на завалинке своего сруба, согреваясь лаской июльского утра. После сильнейшего дождя от земли поднимался пар.
– Чиряз Арсян, чиряз Арсян, к Долине Ручьев приближается большая конница, – задыхаясь и перебивая друг друга, заныли парнишки. – А еще дальше тянется бескрайний обоз, пыль от которого скрывает весь лес. У этих людей странные, очень странные лица – узкие-преузкие карие глаза и широкие-преширокие желтые скулы. А еще пришельцы покрыты железными пластинами, и щиты у них железные, а лошади мелкие и лохматые. И верблюды, верблюды, верблюды, причем не только двугорбые, но даже одногорбые!
На безмятежное лицо чиряза Арсяна легла тревога. «Чиряз» по-эрзянски – «господин». Латкай и Мельцет переглянулись в ожидании похвалы: их новость явно была достойна высокой оценки, тем паче что Латкай приходился каназору родным племянником.
– Срочно найдите и приведите сюда Нуята и Парамзу. И шамана, шамана Радая ко мне. Живо!
Пожав плечами, дозорные бросились выполнять приказ. В деревне еще никто никогда не видел, чтобы каназор лично общался с Нуятом и Парамзой. После какой-то давней истории они считались несколько как бы отверженными, и даже жен себе так и не взяли, несмотря на преклонный возраст: обоим было уже лет по тридцать пять!
Скоро Нуят и Парамза возлежали на траве у ног Арсяна. От бобылей, которые никогда не стирали своей одежды, исходило зловоние, но сегодня каназор не обращал на него никакого внимания: судьба всего рода – вот что поистине занимало старика.
– Сможете ли вы объясняться с ними? – испытующе глядя, выспрашивал он лохматых, с давным-давно неподстригавшимися бородами Нуяту и Парамзу. – Не успели ли вы забыть их язык?
