Вслед за царем Гефестион торжественно, прочувствованно процитировал великого Гомера:
– «Бог войны испустил крик, подобный реву десяти тысяч сражающихся воинов…»
Александр продолжил вслед за другом:
– «…и греки, и троянцы охвачены ужасом, до того громок и могуч голос ненасытного бога войны».
Вдруг почувствовав себя мальчишкой, Александр гордо вскинул голову, крикнул:
– Я – Ахилл, сын Пелея!
Гефестион подхватил:
– Я – Патрокл, сын Метения…
Неарх с азартом воскликнул:
– А я Одиссей – сын Лаэрта!..
Один из гетайров, внимательно следивший за игрой, спросил:
– Ахейцы есть. А где троянцы?
Все оцепенели.
Птолемей быстро нашелся, сделал широкий жест рукой в направлении троянских курганов:
– Троянцев нет. Все они лежат в этой земле.
На лице Александра промелькнула легкая тень огорчения.
Никто не хотел продолжать игру.
И тогда вперед выступил Клит:
– Тогда быть мне Гектором, сыном царя Трои Приама.
На сторону Гектора встало еще несколько воинов. И началась яростная схватка…
Направо и налево «ахейцы» и «троянцы» разили мечами пустоту, издавали победные крики…
Внезапно Ахилл-Александр копьем поразил Гектора-Клита…
Все мгновенно протрезвели…
Александр подошел к Клиту и крепко обнял его…
Для македонян участники Троянской войны были отнюдь не эпическими образами, а людьми из плоти и крови, незримо присутствовавшими здесь на этой земле.
Вечером Александр в сопровождении друзей отправился в храм Афины, где жрецы хранили щит, с которым ходил в бой Ахилл.
Когда друзья подошли к храму, их уже встречали жрецы. Верховный жрец с глубоким почтением приветствовал молодого царя:
– Хвала и слава тебе, царь Александр, дерзнувший освободить покоренные персами народы Эллады. Запомни, эллинские города, расположенные на азиатском берегу, будут с радостью встречать македонскую армию. Ради нашей Эллады, ради наших очагов, ради всего, что мы любим и чтим, царь, будь победителем!
Войдя в храм, Александр долго рассматривал щит Ахилла.
Прекрасно отделанный с внутренней и внешней стороны, окаймленный трехгранным выступом из блестящего металла, держащийся на пряжке, покрытой пятью слоями серебра, украшенный изображением героя – таким он предстал взору царя.
Александр, как завороженный, рассматривал доспехи Ахилла, затем обратился к верховному жрецу:
– Если я буду владеть доспехами своего предка Ахилла, то буду непобедим!..
В полной тишине македонский царь положил на алтарь Афины свой собственный щит как жертвенный дар.
Посоветовавшись со жрецами, верховный жрец торжественно вручил доспехи Ахилла Александру:
– Вручаем тебе доспехи великого Ахилла. Будь достоин их, Александр!
Приняв их, Александр спросил верховного жреца:
– Будет ли моя судьба равной судьбе Ахилла?
– Она превзойдет судьбу Ахилла, если ты сделаешь тот же самый выбор между короткой жизнью, исполненной славы, и жизнью долгой, но бесславной, – ответил верховный жрец.
Царь надел на голову шлем Ахилла:
– Я сделал выбор! И впредь сделаю все, чтобы достичь поставленной цели, и победы оправдали бы понесенные жертвы, как оправдали их победы Ахилла.
Окинув долгим взглядом царя, верховный жрец торжественно изрек:
– Таков и выбор богов. То, что называют свободой, заключается в возможности, предоставляемой нам богами, среди деяний выбрать то, что мы должны совершить.
Взяв в руки щит и копье великого Ахилла, Александр, как священную клятву, торжественно произнес:
– «Будет некогда день и погибнет великая Троя, старец погибнет Приам и народ копьеносца Приама!»
