Загадка «Цицерона» - страница 9

Теперь, когда Мойциш появился у дверей посла, чтобы забрать деньги, привезенные тому курьером, Папен еще раз предупредил его о последствиях, которые повлечет за собой провал дела, и еще раз подчеркнул, что он не хочет ничего общего с этим делом. Ну что ж, шпион был этому даже рад. Иногда в жизни всё ставиться на одну карту. А если ему повезет, то весь выигрыш достанется ему одному, без каких-либо партнеров. Причем он не так уж сильно рисковал.

Посол взял со стола пачку банкнот и протянул её Мойцишу. Того поразил её размер; невозможно было спрятать эти деньги в карманах. Большинство банкнот было небольшого достоинства: достоинством в десять и двадцать фунтов; самые крупные – по пятьдесят фунтов. Поразительно было и то, что большинство банкнот были новыми, как будто вышедшими прямо с монетного двора.

Папен тоже это заметил.

– Очень свежие, как только что из печати, – пробормотал он.

– Видно, не было возможности их использовать, – предположил Мойциш.

– Только будьте осторожны, чтобы эта возможность не причинила мне никаких хлопот, – еще раз предупредил Папен. – Пожалуйста, помните, что слово «блеф» английского происхождения.

Несмотря на всё уважение к послу, Мойциш, уставший от его резких высказываний, принялся демонстративно пересчитывать деньги. Больше всего его разозлило то, что остерегал его перед англичанами старый шпион, но запятнанный сердечной дружбой с Нэтчбуллом-Хьюджессеном. Папен был вынужден приостановить свою дружбу на время войны, но Мойциш не сомневался, что бывший канцлер всё еще испытывает симпатии к британскому дипломату.

Ровно в десять часов вечера возле дома посольского садовника, где уже ждал Мойциш, появилась тень. Это был «Пьер». Не теряя ни минуты, двое мужчин направились к зданию посольства и через мгновение оказались в комнате «атташе». Окна были плотно занавешены. Когда с потолка пролился свет, Мойциш посмотрел в лицо своему гостю. Оно казалось странно веселым, черные глаза потеряли нервозность, которая присутствовала еще несколько дней назад.

«Пьер» перешел прямо к делу:

– Деньги при вас?

Получив положительный ответ, он полез в карман и достал две кассеты, используемые в фотоаппаратах Лейка. Он протянул раскрытую руку, но на такое расстояние, чтобы её можно было тут же отдернуть. Мойциш понял значение этого жеста и, не говоря ни слова, повернулся к двери бронированного сейфа. Мгновение спустя в его руках появилась пачка британских банкнот.

Двое мужчин стояли лицом друг к другу, каждый стремясь как можно скорее завладеть имуществом другого.

– Фильмы, пожалуйста, – сказал наконец Мойциш.

«Пьер» протянул ему пленки, но в то же время потянулся за деньгами.

– Минутку», Мойциш остановил руку. – Вы не получите денег, пока я не увижу, содержание пленок. Взаимное доверие – основа торговли, но я не купец, а эти деньги не принадлежат мне. Вы видели деньги, позвольте мне тоже кое-что увидеть. Пленки не проявлены, так? Так что подождите здесь четверть часа, пока я попытаюсь во всем разобраться.

– Кажется, я доверяю вам больше, чем вы мне, – голос посетителя был укоризненным, – но, пожалуйста, я могу подождать! Время есть.

Мойциш с кассетами с пленкой подошел к двери и, выйдя из комнаты, без смущения запер её. Он был спокоен за окно. Теперь он поспешил в фотолабораторию, где уже ждал лаборант. Всё было готово и через несколько минут Мойциш увидел в тусклом кроваво-красном свете ровные ряды машинописных знаков, закрепленных на негативе, во много раз уменьшенных в размерах. Пришло время второй пленки. Еще одна долгая минута ожидания. Наконец, можно было включить настольную лампу. Нацист поднес к себе еще влажные фильмы, поднес к ним увеличительное стекло и прочитал слова в первом кадре пленки: «Top Secret. From Foreign Office – To British Embassy Angora.»