– Не совсем так. Она согласилась расторгнуть помолвку, когда от неё потребовали отказаться от семьи и брата. Встретиться с императором ей никто запретить не мог. Просто обставила всё так, чтобы герцог не потерял лица. Он это, кстати, оценил.
– Вот-вот. Умна. Но… все ее интересы – это интересы обычной девушки её возраста, воспитанной в империи. Это важно. Я ещё не совсем разобралась, что тут к чему, но, полагаю, она близка к тому, что в империи назвали бы женским идеалом.
– Гм… как-то даже не думал с таких позиций. Не совсем правы, но в чём-то согласен.
– Ну вот. Потому все её интересы понятны и очевидны, ничего нового она, скорее всего, не скажет. Среди этих двоих меня больше заинтересовал Рониальд. Уверена, он знает намного больше, чем говорит. Но он… нет, он не скажет, если не завоевать его доверия. Завоевывать же доверие, наседая на эту парочку с вопросами – так себе идея. Потому мне и нужно время подумать.
– Рониальд? Мальчишка?
– Помните, как он говорил, что убегал в столицу графства Сторн, собирая сведения? Как он это делал? Под видом наследника Старзхазского? Думаю, нет. А разговоры среди простых людей тогда наверняка шли… Только вот ваши дознаватели совершенно проигнорировали такой источник информации. А ведь я ещё в Моригате убедилась, что слуги порой знают намного больше хозяев.
– Слуг в обоих особняках опрашивали.
– Надо было не слуг опрашивать, а по тавернам пройтись и послушать разговоры. Там конюх что-то кому-то сболтнул, в другом месте его переврали, из третьего пошли слухи.
– Переврали и слухи?
– Верно. По большей части услышим чушь. Но… если граф Стархазский действительно ухаживал за женой графа Сторна, то в городе не могли не пойти разные слухи. Там он цветы купил – чем не повод для пересудов? Для кого? Кто та счастливица? Тут заметили кого-то в тёмных одеждах, похожего на графа, пробирающегося куда-то тайком. Ну невозможно такое провернуть в тайне. А если слухов о странном поведении графа нет, то… ну либо он мастер-профессионал шпион, либо слухи об интрижке взялись на пустом месте. Вот Рониальд наверняка что-то услышал. Что-то понял, что-то нет, что-то понял превратно. А я хочу знать всё, что знает он. Но мальчик не станет говорить со мной, если у меня не получится завоевать его доверие.
– А если я поговорю?
– С вами он тем более не станет говорить. Вы для него представитель той самой власти, что упрятала его отца в тюрьму и даже не попыталась разобраться. С его точки зрения только то, что сестра дошла до императора, заставило вас шевелиться.
Барон Тотлен задумчиво пожевал губами.
– Не очень приятно, но справедливо. Но если он что-то знает…
– И что? Пытать будете? К тому же… может знает, может нет. Это мои предположения, исходя из его характера, если, опять-таки, я правильно его поняла. Нет, тут в лоб действовать нельзя, тем более разговорить его именно сейчас не нужно. Попробую сделать это в дороге. Жалко, что Рониальд младший, а не старший. Будь наоборот – было бы проще. Сейчас же… если упрётся, то никакие доводы не помогут.
– И что будете делать?
– До поездки в графства? По городу прогуляюсь. Говорят, в империи продаются очень хорошие краски, хочу прикупить.
– Краски?
– И холст. Альда уговорила одну мою картину в красках написать. Вот и прикуплю, раз есть возможность. Барон, ну сами подумайте, что мы по делу можем сделать из столицы? Даже самого графа не поспрашиваешь – он в тюрьме в графстве сидит, пусть и имперской. Кстати, именно с ним мне и хочется с первым побеседовать.
