– Револьвер маленького калибра? – неожиданно спросил инспектор Клик.
Найджел Мерритон кивнул.
– Боркинс, – обратился он к дворецкому, который стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди. – Принесите мистеру Хэдленду мой револьвер. Он лежит в левом ящике письменного стола. Вот ключ, – и он бросил связку на пол к ногам дворецкого.
– Слушаюсь, сэр Найджел, – объявил Боркинс, поднял ключи и вышел из комнаты, оставив дверь открытой так, словно не хотел пропустить ни слова, сказанного в комнате.
Но только когда шаги его стихли, Найджел Мерритон продолжал:
– Я не суеверный человек, мистер Хэдленд. Я не верил в рассказы о Ледяном пламени. Меня заинтересовало лишь то, что при исчезновении человека вспыхивают новые огни. Шампанское, дурацкое пари Дакра Уинни, эти истории… Я ушел в свою комнату, пожелав доктору спокойной ночи. Но уснуть мне не удалось, я сел к окну и стал смотреть на огни. Неожиданно они полыхнули с новой силой, и тогда я решил… что Дакр Уинни…
Инспектор Клик улыбнулся, чуть наклонил голову, продолжая поглаживать подбородок.
– Занимательная история, сэр Найджел, – заметил он. – Однако продолжайте. Что случилось дальше?
– Ну, я выстрелил в эти огни. Разозлился и наобум выстрелил через открытое окно. И еще выкрикнул что-то вроде: «Я заставлю вас потухнуть. Вы – порожденье дьявола!..» Точно не помню. Но когда прозвучал выстрел, мой разум прояснился. Я почувствовал, что буду выглядеть по-дурацки в глазах моих гостей, если они узнают про ночную пальбу. А тут как раз в мою дверь постучал доктор Бартоломью.
Доктор кивнул, словно подтверждая слова молодого человека, а потом шагнул вперед, словно собирался что-то сказать, но инспектор остановил его движением руки.
– А дальше… дальше, сэр Найджел?
Найджел Мерритон посмотрел на инспектора и прочистил горло, собираясь продолжать.
– Доктор сказал, что ему показалось, будто он услышал выстрел. Спросил меня, кто стрелял, и я признался, что стрелял в огни. Это удивило его, точно так же, как удивило бы любого нормального человека. В том числе и вас, мистер Хэдленд. Можете считать, что я спятил, в конце концов! Я показал револьвер доктору, тот сказал, что заберет его, на тот случай если мне вдруг ни с того ни с сего захочется еще пострелять. А потом я лег спать и, как это ни удивительно, уснул… Вот, собственно, и все.
– Гм-м… Должен сказать, занимательная история, – объявил инспектор Клик, когда Найджел закончил. – Я, безусловно, поверю в нее… Только как убедить в ней присяжных? – он с сомнением покачал головой. – Они просто посмеются над всем этим. Люди в двадцатом веке не верят в суеверия, сэр Найджел. И уж тем более не позволяют суевериям управлять своими поступками. То, что вы рассказали, могут расценить как небылицу.
Лицо Найджела Мерритона пошло красными пятнами. Его глаза горели, как у безумца.
– Выходит, и вы мне не верите? – нетерпеливо потребовал он ответа.
Инспектор Клик поднял руку, призывая всех к молчанию.
– Я ничего подобного не говорил, – объявил он. – Я всего лишь сказал, что вам не поверят присяжные. И в этом я убежден. У вас была причина убить Дакра Уинни. То, что вы стреляли, и того хуже… Все улики говорят против вас, сэр Найджел… Вы можете подтвердить, что все было именно так, как рассказал сэр Мерритон, доктор Бартоломью?
– Полностью подтверждаю как лицо незаинтересованное, – объявил доктор, оценив то, что мистер Хэдленд рассуждает совершенно беспристрастно.
