Марго попробовала включить свет, но лампочка тоже не загорелась.
– Эй, а он и свет нам вырубил.
– Это еще большой вопрос, – не был так категоричен Иван. – Может, он, а может, и ваши соседи, перед тем как уехали. Ведь они надолго. Могли сами и выключить.
– Сейчас проверим.
Добежав до кухни, Марго распахнула дверь холодильника. Внутри было совершенно пусто, чисто и сухо. И ни намека на холод.
– Похоже, Ваня, ты прав. Наверное, они сами перед отъездом выключили рубильник.
– В общем-то для нас это особенного значения не имеет, – откликнулся мальчик. – Гораздо важнее, что мы с тобой тут заперты. И не можем выбраться.
– Господи! Какая же я идиотка! – вдруг хлопнула себя по лбу Марго. – У нас же общая терраса!
– Фу-у! – выдохнул с облегчением Иван.
Марго побежала в столовую. Мгновенье спустя ребята уже стояли на широкой террасе, которую продувал осенний пронизывающий ветер. Таких террас в доме номер восемнадцать по Ленинградскому проспекту было только две – на девятом этаже, по одной с каждой стороны. Терраса тянулась вдоль двух квартир и стараниями бабушки Марго, Ариадны Оттобальдовны, была разделена на две части живой изгородью из туй, растущих в длинном деревянном ящике. На стороне Марго стояла еще ажурная металлическая беседка. Иван, переехавший в этот дом только минувшим летом, помнил, как тут было уютно еще в начале сентября. Стены и крышу беседки густо увивали лозы садового винограда. Команда отчаянных до самого наступления холодов часто собиралась в беседке Королевых.
Сейчас терраса выглядела совсем по-иному. Словно дачный участок перед первыми снегопадами. Листья винограда совершенно облетели. Ящики, в которых летом и осенью постоянно росли цветы, были пусты. А туи бабушка Марго плотно укутала полиэтиленовой пленкой и мешковиной.
Впрочем, ребят сейчас волновало совсем другое.
– Слушай, Марго, а как мы к тебе попадем? – посмотрел на нее Иван. – Бабушки-то твоей нету, а предки на работе до самого вечера.
– Будем надеяться, что она оставила открытой форточку, – откликнулась девочка.
– А Птичка Божья? – засомневался Иван.
Птичкой Божьей звали огромного зелено-красного латиноамериканского попугая Королевых. Ариадна Оттобальдовна души в нем не чаяла и старалась, по большей части, держать его не в клетке, а на свободе.
– Во-первых, давно установлено, что Птичка Божья в форточку не пролезет, – объяснила Марго. – То есть теоретически он это сделать может. Но ему неудобно. Поэтому он даже и не пытается. Но бабушка все равно его в клетку сажает, прежде чем открыть форточку. Она боится, что иначе Птичку Божью продует на сквозняке и он простудится. Он ведь у нас из теплых краев.
Иван кивнул и первым с трудом пролез между двумя близко растущими друг к другу туями на половину Королевых. Затем помог перебраться Марго. Они поспешили к окну. На их счастье, форточка оказалась приоткрыта.
– Порядок, – с облегчением произнесла Марго.
– Уж не знаю, насколько порядок, – с большим сомнением произнес широкоплечий рослый Иван. – Я туда явно не пролезу.
– А я запросто, – уверенно произнесла Маргарита. – Я пролезаю всюду, куда у меня голова проходит.
– Ты уверена, что она у тебя пройдет? – снова засомневался Иван.
– Абсолютно, – тряхнула головой девочка. Ее густые, черные волосы упали на лицо. – Только ты подсади меня.
– Давай, – Иван подставил руки.
– Нет. Погоди, – улыбнулась Марго. – Куртку я все же сниму. Подержи Фантомаса.
