Загадка виллы Дроков - страница 2

Инспектор услышал лёгкий шорох в темноте среди старых камней аббатства. За полуразрушенной стеной пряталась какая-то парочка, оттуда доносилось тихое хихиканье и звуки поцелуев.

Шекспир хмыкнул. Он уже добрался до центра города, где улица расширялась настолько, что её можно было назвать площадью. Суровое здание местного отделения полиции отличалось от других домов только вывеской и двумя чёрными автомобилями, припаркованными перед входом.

По соседству высились точно такие же почта и мэрия. Если бы кто-то украл вывески, в Литтл Мосс началась бы чудовищная неразбериха.

Шекспир шёл по улице, чувствуя на себе взгляды прохожих. Он к этому привык. Он уже сорок лет приковывает к себе внимание окружающих. И если в юности интерес вызывали только его громоздкие и мощные объёмы, то со временем к ним добавились лицо, потрёпанное карьерой профессионального борца, сломанный не менее пяти раз нос, шрам, как у убийцы, и двадцать лет работы в полиции. Результат – человек, который не может пройти незамеченным.

Инспектор увидел наконец паб с жёлтыми окнами, за которыми наблюдалось какое-то движение. На стене заведения был нарисован здоровый хряк, выдувающий из ноздрей слова «Постоялый двор "Чихающий кабан"».

Шекспир толкнул дверь, и в нос ему ударил запах горького пива и тушёной курицы. Интерьер был простоватым, но уютным, а горящий камин и деревянный пол, скрипящий под ногами, как хрустящий хлеб, делали обстановку ещё более домашней.

Клиентов было немного. У камина четверо крестьян оживлённо спорили о куропатках. У барной стойки долговязый парень, сидя на табуретке одним бедром, покачивал другой ногой. Двое стариков, потягивая трубки, играли в карты. Ни женщин, ни детей.

Когда Шекспир вошёл, все как по команде повернулись на него посмотреть. Он кивнул в знак приветствия. Крестьяне ответили ему с лёгким недоверием.

Коренастый парень с бакенбардами толщиной с обувную щётку больше походил на свиновода, чем на трактирщика. Он облокотился на стойку, а его левая нога упиралась в пол за правой ногой в легкомысленной позе, не вяжущейся с его пухлым телом. Разговаривая с молодым человеком у стойки, он то и дело вытирал руки о фартук, запачканный подливкой, кастрюлю с которой от держал в руках и то и дело помешивал.

Увидев нового клиента, трактирщик замолчал и расплылся в широкой улыбке, явившей отсутствие переднего зуба:

– Добро пожаловать, сэр! Проходите, присаживайтесь. Вы не из наших мест, верно? Без обид, но это сразу видно. Итак, чем могу вас порадовать? Вы уже ужинали? Могу предложить тушённую на огне курицу. Пальчики оближете! Хотя у нас есть салфетки. Но это так, образное выражение. – Трактирщик тараторил без пауз. И каждый раз, когда он произносил «ш» или «ж», звук вылетал у него меж зубов с раздражающим свистом.

Парень у стойки оглядел нового посетителя с ног до головы. Откуда, чёрт возьми, его принесло?! Мало того что у него обезьянье лицо – он определённо великоват по местным меркам. И не какой-нибудь рыхлый тюфяк – нет, мускулистый здоровяк. Такой размажет тебя одним пальцем. Такой может натворить бед.

Инспектор одну за другой читал эти мысли у парня на лбу. А потом опустил глаза на его обувь – и тут же расслабился. Такую обувь мог носить только коп.

– Спасибо, я не голоден, – ответил он трактирщику голосом, от которого менее прочная штукатурка слетела бы со стен. – У вас на моё имя забронирован номер.