У Марии появилось недоумение. Почему Хрис просил вернуть ему только Хрисеиду, и ни слова не сказал о Брисеиде.
Ответ пришел во сне. Марии показали Хрисеиду и Брисеиду. Очаровательные девицы.
Хрисеида миниатюрная и прекрасная, как Психея. Лицо овальное, нежное, глаза голубые.
Брисеида немного покрупней. Она, как копия Хрисеиды, но глаза черные.
Через какое-то время Мария опять увидела этих девиц.
Хрисеида стоит в центре хоровода, а вокруг нее множество Брисеид.
И тут Мария вспомнила, что сказали о хороводе Махатмы.
Махатмы: «В древних культах всегда оставались признаки духовных учений. Даже старый хоровод сохранил начало духовности. В середине круга помещалась избранная, реже избранный.
Кругом нее шли ритуальные движения и хор. Серединная избранная оставалась как бы в бездействии. Но все движения и обращения делались как бы к ней. И она несла на себе смысл выражения всех устремлений. Так же и в учении Духа. Ученик получает озарения радости. Получает бездну исканий. Получает лед одиночества. И затем должен пройти тягость средоточия. Как бы один, как бы безгласный, как бы без помощи, Он несет на себе тягость всех. И так же спокойный, как во льду одиночества, Он ждет и с готовностью принимает тягость обращений. Как бы основа здания, молчаливо он дает окружить себя. И удесятеряет руки свои, и умножает сердце свое, и должен вырасти духом на всех обратившихся.
Но не боится он. И знает, что его время приходит. И стучащиеся, и пугающие, и отягчающие, они должны прийти. И он должен встретить их. И временно он окружен ими, и закрыт выход его. Но нет вечного испытания. Но близка возможность ближайшего пути. Такова тягость средоточия. И благо, если тянутся к вам руки друзей. Если хоровод сплетается из добрых желаний».
Насколько поняла Мария, без Хрисеиды нет центра, потому что ожерелье красивое появляется только там, где есть красивая шея. А шея – символ соединения внутреннего разума с внутренним чувством. Если шея открыта для внешнего мира, то является разврат, или разверстые ворота, в которые летят как мухи на мед, все бесы мира. Ток между ближними перекрыт. На чувстве оседают чужие, душа становится бесплодной.
Разум осаждают гражданки всех мастей из всех волостей, но исчезла единственная голубица чистая, единственная она у матери своей, отличенная у родительницы своей.
Да и внешний мир знает, как сифонит сквозняк в открытую шею, и сколько болезней приносит этот сквозняк.
Брисеиду перевела для себя как Брисе- легкий ветерок Бриз.
Наша шея – подобие Хрисеиды. Легко и свободно дышит шея, когда воздух чист и свеж. Легко и свободно дышит здоровый человек и не замечает своего дыхания. И только легкий ветерок разносит свежее и ароматное дыхание здоровья вокруг себя.
Ожерелье – живые Брисеиды, которые воспринимают здоровое дыхание, поднимаются и опускаются в такт дыханию Хрисеиды. Но тоже незаметно, как незаметно все, постоянно здоровое и постоянно растущее.
Песня Песней: «…шея твоя – как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем – все щиты сильных;…».
Но одинокая Брисеида, отделенная от живой шеи, не спасет отца греческой демократии Агамемнона от злой участи, так как, где нет Хрисеиды, там нет здорового движения.
Когда Хрис получил обратно свою дочь, он попросил Аполлона прекратить моровую язву среди греков. А это вещь коварная.
– Что такое, моровая язва?
