Загадки истории. Злодеи и жертвы Французской революции - страница 32

Робеспьер бросается к трибуне, но ему не дают говорить. «Председатель убийц, в последний раз я требую слова!» – кричит он президенту Тюрьо. Тальен размахивает кинжалом – если не будет принят обвинительный декрет, он сам пронзит кинжалом «нового Кромвеля». Но кто же этот «Кромвель»? Имен пока не называют. У Барера, как говорят, в разных карманах фрака лежало на этот день ДВЕ речи: одна за Робеспьера, другая против. Кутона обвиняют в том, что он «стремился к трону». «Это я-то хотел взойти на трон?» – иронически говорит он, указывая на свои парализованные ноги.

Принимается декрет об аресте сторонников Робеспьера: командующего армией Парижа Анрио и председателя суда Дюма. Робеспьер вновь прорывается к трибуне, но его заглушают крики «Долой тирана!» Он обращается к правой стороне: «Чистые, добродетельные люди, я прибегаю к вам: позвольте мне говорить, разбойники отказывают мне в этом». Собрание молчит, на губах Робеспьера появляется пена. «Его душит кровь Дантона!» – кричит кто-то из монтаньяров. «А! – отвечает Робеспьер, – подлецы! Так что же вы его не защищали!» – и в отчаянии понимает, что он предал Дантона совершенно напрасно.

Наконец малоизвестный член Конвента Луше произносит решительное слово. «Нет сомнения, – говорит он, – что Робеспьер был властелином – на основании одного этого я требую его ареста!» Депутат Огюстен Робеспьер, брат Максимилиана, требует ареста для себя: «Я так же виновен, как мой брат: я разделяю его добродетели и хочу разделить его судьбу». То же говорит Леба. Конвент одну минуту колеблется, затем издает декрет об аресте пяти депутатов: Максимилиана и Огюстена Робеспьеров, Леба, Сен-Жюста и Кутона. Уводимый полицией Робеспьер сказал: «Республика погибла – разбойники торжествуют». Была половина шестого. Конвент закрыл заседание, назначив вечернее на 7 часов.

Но исход событий еще далеко не решен. Узнав о происшедшем, состоявшая из сторонников Робеспьера Коммуна объявила себя в состоянии восстания, а якобинцы начали непрерывное заседание. «Болото» перешло на сторону противников Робеспьера, но что скажет Париж?

Париж колебался. В тюрьмах отказались принять Робеспьера и его товарищей, вскоре они, освобожденные, собрались в ратуше. Жандармы арестовывают Анрио – его тоже освобождают, и он ведет канониров. Пушки наведены на Конвент, председатель уже предлагает депутатам «умереть на своих местах»; но Анрио не удалось убедить канониров стрелять. Все, что он смог, это заставить их навести пушки на Конвент, но стрелять канониры не согласились. А при повторном приказе они разрядили пушки и повернули их дулами назад.

Тем временем Конвент вручает чрезвычайные полномочия… кому? Выбор Конвента крайне ограничен: военных в его составе можно перечесть по пальцам. Командование поручается Баррасу, «бывшему» виконту и пехотному офицеру. Кроме того, объявлены вне закона Робеспьер, его товарищи и вся мятежная Коммуна.

К ночи исход борьбы все еще неясен. Из 48 парижских секций 18 высказались за Конвент, 13 – за Коммуну (то есть за Робеспьера).

В этот критический момент Робеспьер и Сен-Жюст проявили нерешительность. Вся история могла бы пойти иначе, если б они не так долго колебались. Только во втором часу ночи Робеспьер решается обратиться за поддержкой против Конвента к секции Пик… Текст этого воззвания сохранился, он гласит:

«Мужайтесь, патриоты секции Пик! Свобода торжествует! Те, чьей твердости боятся изменники, уже на свободе. Повсюду народ показывает себя достойным своей натуры. Собирайтесь в ратуше, где доблестный Анрио выполнит приказы Исполнительного Комитета, созданного, чтобы спасти страну.