Загадки Шерлока Холмса. Из записок доктора Ватсона - страница 3

– Как это… – растерялся Лестрейд. – Почему это выиграли? Вы что, знаете убийцу?

– Теперь знаю. Я увидел его в глазах мертвеца, – сказал Холмс и стал набивать свою трубку.

Лестрейд растерянно заморгал. Потом, казалось, понял смысл услышанного и, засмеявшись, погрозил сыщику пальцем:

– Ха-ха! Знаю я вас, мистер Холмс! Вы, наверно, имеете в виду эту выдумку о том, что в глазах жертвы запечатлевается лицо убийцы. Как на фотографии. Я знаю эти фокусы, ха-ха. Чушь всё это!

– Вы говорите о затвердении роговицы, которая должна «отпечатать» лик преступника? Это ерунда, никакие опыты это не подтверждают. Тут вы, конечно, правы. Хотя, замечу, что, если бы этот метод «фотографии глаза» и существовал, вы бы всё равно не смогли увидеть в глазах мистера Рэффита лицо его убийцы. По той простой причине, что Рэффит своего убийцы не видел сам, – Холмс зажал зубами прикуренную трубку и выдохнул клубы дыма. – Я имею в виду совсем другое. Посмотрите сами в глаза убитого. Вы прочтёте в них имя убийцы…

Недоверчиво глянув на Холмса, инспектор наклонился над лицом мертвеца и стал вглядываться в его глаза. Прошла минута.

– Ничего тут не написано, – сказал, наконец, он.

– Вот в этом и есть мой метод дедукции, – пожал плечами Холмс. – Я вижу то, чего не видите вы…

Признаюсь, я тоже вместе с инспектором Лестрейдом долго всматривался в мёртвые глаза мистера Рэффита, но ничего в них не увидел. В какой-то момент мне показалось, что в широко раскрытом зрачке мёртвого глаза я различил туманные контуры какой-то мужской головы – чей-то лоб, нос, короткие волосы и безумное выражение лица… Но в ту же секунду видение пропало. Мне вдруг стало жутко, по спине пробежал холодок страха…

Что же имел в виду Холмс?..

ОТВЕТ:

– Речь, конечно, не идёт о «посмертной фотографии лица убийцы в глазах жертвы». Наука это отвергает. Как отвергают это и мои многолетние наблюдения, – рассказывал Холмс. – Я имел в виду нечто другое.

Главным моментом этого дела, как я понимаю, является то обстоятельство, что секретарь Адамс заходил в кабинет мистера Рэффита тогда, когда горел свет, а слуга Прис вошёл в кабинет, когда свет был потушен. Когда именно был убит Рэффит? В темноте или при свете? Что на это может указывать?

Из того, что могло реагировать на свет в кабинете мистера Рэффита, мы можем определить только один предмет. Этим предметом являются сами глаза мистера Рэффита – его зрачки. Поскольку смерть промышленника наступила мгновенно от ранения в мозг, я предполагал, что его расширенные зрачки будут свидетельствовать о том, что смерть наступила в темноте, а суженные зрачки скажут о том, что убийство произошло при ярком свете.

Зрачки у мистера Рэффита оказались широко раскрытыми. Заглянув в них, я сразу узнал, что убийство было совершено в темноте – слугою Присом.

Вот, собственно, и всё, дорогой инспектор Лестрейд.

Лестрейд хмуро разглядывал ногти на пальцах и упрямо молчал…

…Когда мы выходили из дома, Холмс вдруг хохотнул и толкнул меня в бок своим тонким длинным пальцем:

– Учитесь, Ватсон, зарабатывать деньги: 50 фунтов за минуту работы!

– А знаете, мистер Холмс, порой происходят очень странные, я бы сказал – мистические убийства, – произнёс Лестрейд, и в голосе его определённо чувствовалось некое уважение к таинственности того, о чём он говорил.

Мы – я, мой друг Холмс и инспектор Лестрейд – коротали вечер в нашей квартире на Бейкер-стрит, сидя в удобных креслах у камина. За тёмным окном стучал вечерний лондонский дождь, барабаня по стеклу тяжелыми каплями, и было чрезвычайно приятно и уютно сидеть вот так вот – в полумраке тёплой комнаты, у каминного огня – и вспоминать, попивая бренди, давно забытые истории.